Эрик провел рукой по лицу, пытаясь стереть воспоминания. Они были как пыль – чем больше трогаешь, тем сильнее липнут. Он пошел обратно к магазину, снег хрустел под ногами. Улица была пустой, только Йонас, почтальон, махнул ему из своего грузовика. Эрик кивнул в ответ, но не остановился. Йонас был хорошим парнем – толстый, с добрыми глазами, всегда готовый помочь. Но он тоже знал про Анну, как и все. И тоже молчал.
Когда Эрик вернулся в магазин, колокольчик звякнул громче, чем обычно, будто приветствовал его с сарказмом. Он включил свет, бросил пальто на стул и подошел к прилавку. Книги лежали там, где он их оставил, но что-то было не так. Записка "Прости" исчезла. Эрик перевернул книги, заглянул под них, проверил пол. Ничего. Он сжал кулаки, чувствуя, как гнев поднимается внутри. Это не ветер. Не случайность. Кто-то был здесь, пока он ходил к реке.
Он проверил дверь – замок цел, никаких следов взлома. Окна закрыты. Эрик прошелся по магазину, осматривая полки. Все на месте, кроме этой чертовой записки. Он вернулся к прилавку, открыл ящик, где хранил мелочь и старые квитанции. Там, среди монет и бумажек, лежала фотография. Маленькая, выцветшая, с рваными краями. Эрик и Анна, лет десять назад. Он в школьной форме, она в своей куртке с капюшоном. Они улыбались, сидя на том самом мосту. На обороте было написано: "Не забывай."
Эрик замер, чувствуя, как холод ползет по спине. Он не видел эту фотографию с тех пор, как Анна умерла. Она была в коробке, той самой жестяной коробке наверху. Кто-то забрался в его дом, в его магазин, в его жизнь. Он бросился наверх, перепрыгивая через ступеньки. Коробка стояла на кухонном столе, открытая. Заколка, браслет, сигареты – все на месте. Но фотографии не было.
Он сел на стул, тяжело дыша. Кто-то знал, где искать. Кто-то знал, что эта фотография значит для него больше, чем все остальное. Эрик смотрел на пустую коробку, и в голове крутился только один вопрос: почему сейчас? Двадцать лет тишины, и вдруг – книги, шаги, ключ, следы, записки. Это было не просто шуткой. Это было посланием.
За окном снова послышался звук – скрип снега, медленный, размеренный. Эрик подошел к стеклу, держа фотографию в руке. Улица была пуста, но фонарь мигнул три раза, как сигнал. Он вспомнил "10:13". Может, это не время. Может, это что-то другое. Номер дома? Код? Он схватил телефон, набрал номер местной библиотеки – единственного места, где могли быть старые записи о городке. Трубку сняла Линнея, библиотекарша, с ее вечным усталым голосом.
– Эрик? Ты чего в такую рань?
– Линнея, мне нужна помощь, – сказал он, стараясь говорить спокойно. – Есть что-то про "10:13"? Номер, запись, что угодно.
Она помолчала, потом вздохнула.
– Не знаю, о чем ты, но приходи. Посмотрим в архивах. Только не жди чудес.
Эрик бросил трубку, надел пальто и сунул фотографию в карман. Он не знал, что ищет, но сидеть и ждать больше не мог.
Эрик вышел из магазина, не запирая дверь – в этом городке воровать было нечего, кроме старых книг и его собственных демонов. Снег падал крупными хлопьями, оседая на плечах, как пепел. Он шел быстро, почти бежал, чувствуя, как холод кусает щеки. Библиотека была в двух кварталах, в старом здании с покосившейся вывеской, которую никто не чинил лет тридцать. Эрик толкнул дверь, и запах пыли, смешанный с ароматом чернил и старого дерева, ударил в нос. Здесь было тепло, но не уютно – слишком тихо, слишком пусто.
