– Расскажи все, – сказал Эрик, голос был низким, почти рычанием. – Что ты видел?
Йонас вздохнул, провел рукой по лысеющему затылку. Его пальцы оставили влажный след – он нервничал.
– Это было неделю назад, – начал он. – Я развозил посылки, уже темно было. Проезжал мимо реки, знаешь, там, где поворот перед мостом. Фары выхватили кого-то. Женщина стояла у воды, в капюшоне, спиной ко мне. Я подумал, может, заблудилась – там же никого не бывает зимой. Притормозил, посигналил. Она обернулась, но… черт, Эрик, я не разглядел лица. Капюшон закрывал. А потом она просто ушла. Быстро, в лес. Я крикнул, но она не остановилась.
– Почему ты решил, что это Анна? – Эрик сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.
Йонас замялся, посмотрел на кружку, будто там был ответ.
– Куртка, – сказал он наконец. – Такая же, как у нее. Зеленая, с капюшоном. Я помню, как она в ней ходила. И еще… она стояла так же. Знаешь, как Анна всегда замирала, когда думала? Плечи чуть вперед, голова вниз. Я тогда подумал, что это бред, что мне показалось. Но теперь ты тут, и Марта говорит… Я не знаю, Эрик.
Эрик молчал. Зеленая куртка. Он сам подарил ее Анне на ее двадцать пятый день рождения. Она носила ее везде, даже когда та выцвела и порвалась на локтях. Полиция нашла ее в этой куртке у реки – мокрая, с пятнами грязи. Ее забрали как улику, а потом вернули ему в пластиковом пакете. Она до сих пор лежала в шкафу, в коробке с надписью "Анна". Или нет? Он не проверял годами.
– Ты кому-то рассказывал? – спросил Эрик.
– Нет, – Йонас покачал головой. – Кому я скажу? Меня и так считают выпивохой, который видит чертовщину после пива. Но я трезвый был, клянусь.
Эрик кивнул, хотя не знал, верить ли. Йонас не врал – он был слишком простым для этого. Но его слова не укладывались в голове. Анна мертва. Он видел ее в гробу, трогал холодные пальцы, смотрел, как землю бросают на крышку. Это не могла быть она. Или могла? Мысль пробилась сквозь гнев и страх, как трещина в стекле. А что, если она не умерла? Что, если все эти годы он жил с ложью?
Он попрощался с Йонасом коротким "Спасибо" и вышел. Снег уже не падал, но ветер стал сильнее, гудел в проводах, как голоса. Эрик вернулся в магазин, поднялся наверх. Шкаф стоял в углу спальни, старый, с облупившейся краской. Он открыл дверцу, вытащил коробку с надписью "Анна". Внутри были ее вещи – свитер, пара писем, куртка. Эрик развернул пакет. Куртка была там, зеленая, с пятнами, которые не отстирались. Он выдохнул, чувствуя облегчение и разочарование одновременно. Она никуда не делась. Тогда кто был у реки?
Он бросил куртку обратно, закрыл шкаф. Но что-то было не так. Коробка казалась легче. Эрик открыл ее снова, перебрал вещи. Писем стало меньше. Одно пропало – то, что Анна написала ему за неделю до смерти. "Эрик, прости, я не могу объяснить. Скоро все закончится." Он хранил его, как реликвию. Теперь его не было.
Эрик сел на кровать, чувствуя, как пол качается под ногами. Кто-то был здесь. Снова. Он проверил окна, дверь – все закрыто. Но записка, лента, пропавшее письмо – это было реально. Он достал из кармана все, что собрал: ключ, монету, фотографию, вырезку, ленту. Разложил на кровати, как карты в пасьянсе. "10:13". "Прости". "Ищи". "Она ждала тебя." Это был не хаос. Это был порядок, который он не понимал.
За окном послышался звук – шаги. Тяжелые, медленные, как ночью. Эрик подошел к стеклу, прижался лбом к холодному. Улица была пуста, но фонарь мигал снова – три раза, пауза, еще три. Как сигнал. Он смотрел, пока глаза не заболели от света. А потом увидел. Тень. Длинная, в пальто, у дома Марты. Она стояла, не двигаясь, глядя на него. Эрик моргнул – и тень исчезла.
