Воспоминания были словно чужими, далекими и холодными.
Она резко вдохнула, воспоминания исчезли, и она услышала шаги и голоса: мужской и женский.
– Дайте ей время адаптироваться, – говорил властный, женский голос, – и активируйте следующий протокол. Наблюдение – круглосуточно.
Кто-то вышел из комнаты и свет стал ярче.
Что происходит и где она находится, Есения не могла понять. Она не могла вспомнить последние месяцы своей жизни, в голове был туман. От попыток оглядеться, ее голова закружилась и все вокруг постепенно погрузилось во тьму.
– Как долго она еще будет без сознания? – послышался знакомый мужской голос.
Есения открыла глаза и увидела отца, который сидел рядом. На его лице читалась усталость, под глазами залегли тени, а взгляд был напряженным. Он держал ее за руку, так крепко, будто боялся, что она исчезнет.
– Папа… – голос был глухим, словно не принадлежал ей. Горло пересохло, губы дрожали. – Где я?
– Все хорошо, ты в безопасности, – вмешался второй голос. Бесстрастный, собранный. Есения перевела взгляд на стоявшую позади отца, женщину в белом халате. Ее лицо показалось ей знакомым. – Евгения Валентиновна. Я курирую твое лечение. Все прошло успешно. Восстановление займет некоторое время, поэтому тебе придется какое-то время побыть здесь.
Есения попыталась сесть, но тут же ощутила головокружение. В теле была странная легкость, почти неестественная.
– Не торопись, – Алексей подался вперед, чтобы поддержать ее.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Ковалева, не пытаясь скрыть то, что она оценивает Есению не как человека, а как объект.
– Странно… – она перевела взгляд на потолок, – такое ощущение, что я слышу, как шумит воздух. А еще… еще мне кажется, что я чувствую, как ты волнуешься.
– Волнуюсь? – Алексей улыбнулся несколько неуверенно, – конечно я волнуюсь, милая. Я чуть не потерял тебя.
– Просто у меня такое чувство, странное, будто со мной что-то не так. Будто я – это не совсем я.
Алексей вздрогнул.
– Что ты имеешь ввиду? – спросил он испуганно.
– Это нормально, – быстро ответила Евгения, – побочное действие от наркоза. Она перенесла серьезную клеточную терапию. Нужно дать ей время.
Алексей кивнул, но в его взгляде уже появилась тень сомнений.
Есения же смотрела в потолок.
– А теперь давай оставим ее, – положив руку на плечо Алексея, сказала Евгения, – ей, как и тебе необходим отдых.
– Еся, милая, мне пора. Все будет хорошо, я приеду навестить тебя завтра. Я тебя люблю.
– Пока, папочка, – тихо прошептала Есения, – и я тебя люблю.
Алексей вышел из комнаты следом за Евгенией. Направляясь ко входу со стороны подземной парковки, он остановился у зеркала и посмотрел сквозь него на дочь.
Она все еще смотрела на потолок пристальным взглядом и не моргала.
– С ней все будет хорошо, – заметив его взгляд, произнесла Евгения.
Кивнув, Алексей еще раз взглянул на дочь и направился к выходу. Его сердце стучало быстрее обычного, и он ощущал тревогу, которая проникала все глубже в его сознание. Но он продолжал верить в Евгению и в ее терапию. Они ведь знакомы уже очень много лет и работают в одной компании. Он знает, что на счету доктора Ковалевой не одна награда за открытия в области генетики. Он даже не мог допустить мысль о том, что что-то может пойти не так.
