Дальше на полях: «теперь ты знаешь ответ».
Я пытался поймать ускользавший смысл прочитанного, мои догадки выплывали медленно, как проявляется в растворе старая фотография.
Когда на последней странице я увидел закладку, то понял сразу все. Последняя книга, последняя страница и последний штрих. Она знала, что я разгадаю эту головоломку именно в этой последовательности, знала, какая книга окажется в моих руках последней и знала, насколько это у меня растянется – это время поможет пережить эту оборванную душевную связь. Закладкой служило направление в хоспис, где она должна была провести последние две недели жизни.
***
Они познакомились летом. Он жил у моря в маленькой тесной комнате с общей кухней и соседями, что появлялись только после заката. Он же, влекомый сюжетами своих историй, работал до вечера за пишущей машинкой, выходя к морю только по вечерам.
В один из вечеров на закате он сидел на набережной, наслаждаясь шумом прибоя, листал ленту новостей и наткнулся в соцсети на текст девушки. Она сразу понравилась ему своим внутренним миром, он читал и не мог оторваться. Она легко играла словами, её стиль то баюкал, то рвал нервной аритмией человеческой боли. Они как будто были знакомы всю жизнь, переписывались до глубокой ночи, потом он написал ей: «Вы прекрасно пишете, мне теперь не заснуть». «Мы выспимся зимой, а летние ночи оставим для другого», – ответила Она. Переписывались до утра. Потом еще. И еще до следующего, и через неделю Она уже летела к нему…
Спой мне, птица, сладко ли душе без тела?
Легко ли быть птицей – да так, чтоб не петь?
Запрягай мне, Господи, коней беспредела
Я хотел пешком, да видно, мне не успеть…
БГ «Кони Беспредела»
Они были вместе всю жизнь.
Они были вместе все жизни.
– Ого, настоящая? – Он шёл вдоль огромной пушки, поглаживая воронёный ствол рукой.
– А то. – Она испытующе смотрела ему в глаза прямо. Он хорошо знал этот взгляд. Так Она смотрела, когда держала в руках катану. Меч, сделанный самим мастером Хаттори Ханзо. Зеркальный сосюкитаэ – легендарное творение прославленного оружейника Японии. Говорили, мастер открыл секрет прочнейшей стали. Пять лет Она искала этот меч.
– Я не знаю… правда не знаю, что будет за этим…
– Ты… Ты хочешь сказать, что пушка заряжена? – В Его голосе звучало сомнение. Она улыбнулась и ловким щелчком зажгла антикварную «зипу». Он вспомнил, как таким же легким и точным движением Она отсекла ему кисть. Поморщился, глянул на руку, инстинктивно потёр ладони.
– И как это будет? – спросил Он, обойдя вокруг лафета.
– Ну, ты встанешь там, а я тут. – Она тронула указательным пальцем фитиль. – И пока горит шнур, у нас будет ещё секунд тридцать.
Тридцать секунд – это ничто в сравнении с вечностью…
Сколько миров они прошли вместе, старательно, с фанатичным упорством перебирая способы свести счеты с опостылевшим бессмертием. Она вспомнила, как всё начиналось. Как стояли на скале и смотрели в закат. Закаты были в их власти. Когда раскаленное за день солнце теряло силу, они могли безопасно созерцать и впитывать его энергию. Она подняла ладошку и показала маленькое зёрнышко кунжута. Он увеличил его взглядом до размеров яблока. Потом ещё больше, потом ещё. Через минуту они смотрели на большой кукольный дом, в котором всё было настоящее, и внутри были они – совсем юные, ещё не унаследовавшие своего дара бессмертия. В тот памятный день Она достала изящный стилет семнадцатого века, сделанный итальянским оружейником.
