Золотая маска всё так же прикрывала лицо Тёмного, который успел погрузиться в бассейн. В купальню забежали три девушки. Две из них принялись массировать руки, другая – плечи. Но даже сквозь непроницаемую маску я ощущала, что ему не нравится. И мне казалось, что ещё немного и что-то будет. И будет это не очень хорошо, потому что грудь его вздымалась так быстро, словно он свирепый серчвольв на охоте, готовый разорвать любого кто рядом.
– Нет! – я вздрогнула вместе с девицами от его крика. – Что вы, Бездна вас поглоти, делаете?
– Массаж, – тихо сказала кто-то.
– Разве это массаж? – рыкнул он, но ответить никто не решился. – Я хочу, чтобы пришла та, что вчера была.
– Но я не знаю…
– Так узнай!
Девушки в красных платьях строем выскочили кто быстрей из этого жаркого места. А я всё так же стояла за ширмой, внаглую таращась на того, кто, как оказалось, смотрел прямо на меня. О чём я не сразу догадалась…
Ну, нет, это всё стресс. Не мог он меня заметить! Разве что почувствовать?
– Господин, – вошедшая вновь девушка, чуть ли не шёпотом сказала, словно умоляла её не убивать.
У меня драматическое, однако, ви́дение всего происходящего. Ведь Бог и слова не сказал, а в голове моей уже разыгрывается казнь, докатилась.
– Всё ещё ты? – рыкнул он. – Где моя рабыня?
– Никто не знает, кто вас мыл вчера.
– Что значит, не знает?
– Мой господин, ни одна из девушек вчера не посещала вашу купальню. Это могла быть ваша гостья?
Тёмный не ответил, лишь приподнял руку, жестом освободив её от обязанности находиться рядом, и девушка мигом ушла. Свет кристаллов стал тускнеть до тех пор, пока купальня не погрузилась в полумрак. И я увидела, как золото сходит с лица Бога. Досада накрыла меня с головой, а любопытство лбом ударилось о кварцевую стену. Ибо ни черта не видно, что ж такое у него с лицом?
– Эти чёртовы девственницы с ума меня сводят, – проговорил он.
Я пригрелась на мягкой мебели, прижимая ноги плотнее и сложив руки на колени. Спину держала ровно, прямо и гордо… Гордо подслушивала, что лепечет Тёмный Бог в своём гордом одиночестве.
Если он узнает, что я была здесь, мне головы не сносить. Интересно, кто ему вчера массаж делал? Чьи руки ему так необходимы?
– Мой господин, – ворвался чарующий женский голос, и кристаллы вновь засияли.
– Стой там, где стоишь, Нэмах, – ответил он грозно ей, а с места не сдвинулась я.
– Ты до сих пор считаешь, что я могу воспротивиться увиденному?
– Нет, ты видела шрамы и похуже, но меня в шрамах ты не видела и не увидишь никогда. Ни ты, ни кто-то другой.
– Хорошо, господин. Я буду позади тебя покорно ждать, когда твои раны затянутся, и ты пригласишь меня в свои объятия.
– Нэмах, сегодня ты мне не нужна. Ступай, – я уловила нотки раздражения в его голосе.
– Ну, как знаешь, – мрачно ответила женщина и хлопнула дверью. Ушла, видимо, обиделась. А я склонилась к щели, Тёмный опрокинул голову назад, положив её на кафельный край так, от чего лицезреть пришлось один лишь мужественный подбородок и кадык.
– Не стой там, можешь пройти, – сказал он вдруг.
Мне, что ли? Но как же? Что-то я совсем не готова!
– Господин, – ворвался противный и знакомый голос, а меня передёрнуло. Я ведь чуть не вышла!
– Ты отправил невест к вратам?
– Отправил, мой господин.
– Какие же смертные идиоты! – завопил он. Я дёрнулась ещё раз. И того трижды. – Кто придумал, мне, Богу похоти и разврата, приносить в жертвы ДЕВСТВЕННИЦ? Я что тут с ними должен делать? Что? Я даже притронуться к ним не могу! К этим призракам бестелесным! Хаос их всех поглоти, столько женщин и ни одна не может быть моей!
