– Да, господин.
– Ты же понимаешь?
– Да, господин.
– Ничего ты не понимаешь.
– Чем же Нэмах вам не угодила, мой господин?
– Пресытился. За столько лет прожитых здесь, я уже всем пресытился. Я желаю хоть на день оказаться в людском мире человеком и коснуться настоящего женского тела. Нет, не коснуться. Этого явно недостаточно для меня! Мне нужна не тронутая ни мужчиной, ни временем! Почему ритуал сорвался? Я ведь должен был попасть в мир людей на грёбаные праздник!
От его слов сердце забилось чаще. Страшно то как! Бог должен был посетить наш мир, но что-то пошло не так! А слуга покорно молчал, боясь получить минимум подзатресник от своего господина.
– Ладно, уходи. Сегодня я хочу поспать. И я надеюсь, что до завтра меня никто и ничто не потревожит.
– Да, мой господин. Но...
– Что ещё?
– Одна невеста не прошла во врата. Та, что разбила вазу, её недосчитался у врат.
– Да что б тебя хишатр* проглотил! Я могу хоть один день прожить спокойно? Мне всё равно. Разбирайся сам.
– Но если в Эдеме души недосчитаются…
– Я никого не держу. Пусть придут и забирают. Мне ещё с девственницами возиться не хватало! Не моя это работа! Напомнить чья?
– Нет, мой господин.
Мне как-то стало холодно. Это я-то умерла? Что ж… Этого следовало ожидать. Но, как оказалось, готова к этому я не была, и слёзы друг за другом пошли по щекам. Одно радует, меня здесь никто не убьёт. Убивать уже нечего! А вот что делать с тем, ради чего я сюда пришла и могу ли я вообще что-то сделать? Да и как же я могу быть бестелесным духом? Я же массаж ему делала. Может выйти и представиться? А что я скажу? – «Очень приятно, принцесса Западной империи Мирэль Ден Гурион». А он мне такой: – «Очень приятно, Бог». Поцелует руку, или пожмёт её. Оближет змеиным языком? Фу, нет! Обнимет? И я тут же рассыплюсь в его объятьях. Нет! Может, поклона хватит?
Бездна! Откуда мне знать, как в этих краях принято? К такому меня не готовили! А вдруг я обязана с бубном ему станцевать? Так я ведь танцевать не умею, да и бубна нет у меня. А вдруг он даст? Тогда я опозорюсь. А может, договоримся и я на арфе сыграю? Тогда не опозорюсь. Спою ещё, это я умею!
Поняв, что я всё ещё сижу на софе и размышляю о том, как будет выглядеть знакомство, Бог уже, как оказалось, покинул обширную ванную и стоял, повернувшись ко мне своей накаченной красотой. Я восхищалась задним видом и игрой мышц, роняя слюну на пол. Щёки тут же начало жечь. Никак иначе вся кровь перешла к лицу. И в висках сдавило от напряжения. За восемнадцать лет ни разу обнажённого мужчину не видела, а здесь в один день дважды попка Тёмного Бога светит перед глазами. Стыд-то какой!
Стопка полотенец упала со скамьи, и краем глаза я следила, как Бог берёт то, коим вытиралась я. Воздух встал поперёк горла, когда Тёмный вытер лицо, а после взглянул на красную тряпку, словно она была испачкана.
Ещё и понюхал! Милостивый Хаос. Неужто запах мой почуял?
К слову, столь длинная ткань прикрывала всё то, что видеть мне до свадьбы не разрешено, позволяя мне не краснеть ещё больше, чем я есть на самом деле. Я, конечно, не видела, но не почувствовать горящие щёки и уши невозможно!
Тёмный сжал полотенце и снова поднёс к носу. Невозможно было отвести взгляд оттого, кто нюхает полотенце, словно кот кошачью мяту. И я глупо улыбалась, озадачивая саму себя. Чем же оно пахнет? Ведь я ничего не заметила. Да как же заметишь тут… Когда раз на раз обнажённый мужчина ходит и не подозревает, что за ним следит любопытная принцесса.
