Добраться до Мюнхенского университета оказалось легко. Каждый здесь знал его, чьи корпуса раскинулись на весь город. Но мне нужен был главный. Здесь начнется мое представление.
Как есть, прямо с чемоданом, я поплелась ко входу, и люди стали оборачиваться на меня, ведь студенты редко ходят тут с дорожными баулами, точнее, не ходят вообще. Чтобы не привлекать слишком много внимания к себе, я оставила сумку у консьержа на первом этаже, заодно спросив, как мне найти кафедру медицины.
Петляя по коридорам, я не переставала удивляться архитектуре здания, оно было старым, благородно ветхим, что ли. Повсюду висели картины, чередуясь с дверями аудиторий. Тут и там рыскали студенты, на ходу обсуждая какие-то свои проблемы. Несмотря на войну, здесь кипела жизнь, в отличие от моей Альма-матер, где с каждым днём на пары приходило все меньше учащихся, пока ее совсем не закрыли.
Дойдя до нужной мне кафедры, я засмотрелась на стенды, которыми были увешаны стены. Чего здесь только не было, я прямо рот открыла, пока не налетела на молодого мужчину лет 30. Он резко затормозил, хватая меня обеими руками за локти, чтобы я не продолжала падать. Он был темноволосый, с тонкими бровями, длинноватым носом и красивыми губами, невысокий.
– Осторожно! – улыбнулся он. – Если это кафедра медицины, совсем не обязательно, что вам тут же окажут медицинскую помощь.
– Я совсем не собиралась калечиться, – мило улыбнулась я, пытаясь как можно чище говорить по-немецки. Он захохотал, все ещё не отпуская моего локтя.
– Простите, совсем не хочется, чтобы такие красивые девушки ломали себе ноги. – И он наконец-то отступил от меня на шаг.
– Ничего страшного, максимум, на который я рассчитывала – набить себе шишку на лбу. – Он снова засмеялся. Его зубы были белоснежными.
– Томас Фишер, доцент. – Представился он. – Чем могу быть полезен?
– Может, вы слышали обо мне, я приехала к Йозефу Менгеле. Учиться и практиковаться в дальнейшем. Вас должны были предупредить.
– Да-да, – его лицо сразу просияло, – так это вы? Значит, мы тут столкнулись неспроста, я лично курирую подготовкой специальной группы доктора Менгеле. Пройдёмте. Он жестом указал мне на двери кафедры, пропуская вперёд. Когда мы зашли, кафедра пустовала. «И слава Богу», – подумала я. Не хватало сейчас еще знакомиться со всем составом преподавателей и отвечать на любопытные вопросы. Я ещё не пришла в себя после длительной поездки. Мы прошли дальше, к следующим дверям, которые вели в личный кабинет. Чей он, я так и не разглядела на двери, но задерживаться не стала и вошла.
Это был типичный кабинет университетского преподавателя: шкафы с книгами, цветы в вазонах, длинный стол и несколько стульев вокруг, на столе ваза с ароматным букетом, несколько ручек, небольшая стопка бумаги. Ничего примечательного здесь не было, кроме образцов черепов на этажерке. Я здорово их испугалась, хотя сама миллион раз видела такое, да и не только. Все черепа были, вроде, обычными. Но что-то их отличало. Томас указал мне на стул, а сам сел напротив, где лежала стопка листов.
– К сожалению, у меня нет документального распоряжения, касательно вас, фрейлейн…, – он заинтересованно посмотрел на меня и сделал паузу.
– Николетта Нойманн. – Ответила я. – Зато у меня есть бумаги. И я протянула ему документы, которые подтверждали, что я прибыла по договоренности под протекцией польских профессоров. Томас изучил документы и взглянул на меня.
