– Здравствуйте. Мне нужна Клара Штерн. Она обитает здесь. Найдите ее и выведите ко входу, только тихо, никому ни слова. – Мой голос был спокоен, но тон был повелительным.
Пленница с зеленым треугольником на груди сомневалась секунды две, потом посмотрела на мой халат под пальто и скрылась в темноте барака. Я прождала минут 5, когда услышала шаги. Та же узница показалась в дверном проеме вместе с сонной Кларой, которая, впрочем, уже успела напугаться при виде меня.
– Ступайте пока в барак, спасибо. Клара вас позовет на пост, когда мы закончим.
Мне не нужны были лишние уши. Женщина снова помедлила, потом зашла внутрь. Я отвела Клару как можно дальше от выхода, но за угол мы не зашли, потому что так нас сразу бы увидели охранники. Женщина в недоумении смотрела на меня, не зная, чего ожидать.
Я взяла ее за руку, чтобы мы обе успокоились.
– Вы Клара Штерн, верно?
– Да, – тихо сказала она.
– Вы работаете с документацией в лагерной канцелярии?
– Да. Я чем-то завинила? – она не сводила с меня испуганных глаз.
– Клара, мне очень нужна ваша помощь. Помогите, пожалуйста. В долгу я не останусь, обещаю.
– Что вы хотите от меня? – в ее голосе мне послышалась какая-то обида, как мне показалось.
– Клара, пожалуйста. Выслушайте меня и не бойтесь. Хорошо? – я заглянула ей в глаза, хотя ее черты лица едва виднелись, настолько было темно. – Поешьте, пока я буду говорить.
Я вытащила из-за пазухи еду и протянула ей. Глаза женщины округлились, она сразу же протянула трясущиеся руки к продуктам, но враз застыла.
– Ну же, смелее. – Я вложила молоко и хлеб ей в руки.
Она без церемоний тут же накинулась на еду. Хлеб она откусывала очень осторожно над ладонью, чтобы крошки падали на нее, а не на землю. Я смотрела на это, и мне становилось так ее жаль, так хотелось обнять ее, я едва не забыла, зачем пришла.
– Так вот, – я сглотнула, – я знаю, что у вас в распоряжении есть списки всех, кто прибывает в лагерь. Да?
Женщина кивнула и я продолжила.
– Мне нужен человек по имени Януш Корсак. Поляк. Если это упростит поиски, то прибыл он в лагерь приблизительно в начале 1941. Скорей всего его пометили, как политзаключенного. Но это не точно. Мне нужно знать, поступал ли такой, хотя я почти уверенна в том, что поступал. Еще вы должны узнать, что с ним сейчас, жив ли он, какой его лагерный номер, в каком бараке он живет, если возможно, на какую работу назначен. В этом ли Аушвице он вообще? Я знаю, это много, но мне важно найти этого человека и убедиться, что с ним все в порядке.
Клара взялась за молоко. Пила его осторожно, отрываясь после каждого глотка. Хлеб она съела далеко не весь. Остатки она замотала в платок и положила в карман. Одета узница была вполне сносно, что еще раз подтверждало то, что люди на определенных должностях могли позволить себе больше в еде и одежде. Я смотрела на ее манипуляции, заметив, что за ней наблюдают, она ответила, что это – для ее сына, они видятся время от времени.
Я не уверенна была, что за едой она вообще слушала, о чем я говорю, поэтому я заставила повторить имя Януша. Она, на удивление, в точности передала мой монолог.
Мы договорились о том, когда смогу узнать о результатах поиска и уже начали было продвигаться ко входу, но тут я остановила ее и сказала:
– И еще одна просьба. Узнайте о номере 131 174 и его семье. Они прибыли вместе. И никому ни слова!
***
Время шло, я решила не бездействовать и просто шататься по лагерю, а напросилась помогать акушеркам. Детей тут рождалось прилично. Много беременных уже поступало сюда на поздних сроках.
