У меня снова застрял комок в горле.
– Магистр так и сказал? С ума сойти!И как же герои это докажут?
– «Алмаз» развеет наложенные чары и постепенно станет нечувствительным к ним. «Страж» соединится с «Алмазом» и всегда будет рядом, готовый к самопожертвованию. А «Фортуне» удастся вырваться из плена, избежать смерти и скрыться от всевидящего ока.
– Звучит интересно, но совершенно фантастично. Вы всерьёз думаете, что такое сочетание возможно?
– Кто знает? К сожалению, ещё не всё. Хотя друзья могут сокрушить Великое Зло, оно ещё имеет шанс вернуться. Для окончательной победы им понадобится…
– О, я понял, ― уже саркастически воскликнул я. ― Пресловутый «пятый элемент».
– Совершенно верно, ― без тени улыбки согласился посланник. ― Причём ещё один новообращённый. «Дитя, признанное по ошибке».
– Браво, браво! Не скрою, очень интересное прорицание. А как сами думаете, велик ли шанс того, что оно сбудется? Что такое сочетание вообще возможно?
– Шанс ничтожный, ― тяжело вздохнул посланник. ― И всё же верю, что он есть. Хотя бы раз за тысячу лет.
– Да, не забудьте, что невероятную четвёрку или даже пятёрку надо своевременно разыскать и привести к цели.
– Мы будем искать, уверяю. Занимаясь текущими делами, делая открытия, продолжая служить – всё равно, будем искать и надеяться. Другого выбора я пока не вижу».
– Вот оно, ― прошептал Милвус. ― То, что как будто открывает путь и даёт надежду. Профессор Смит, конечно, ничего не понял, приняв всё за отвлечённую философскую болтовню и масонские игры. А Кирстон? Почему я о нём ничего не знаю? Почерк такой знакомый…
Старик внимательно осмотрел обложку – и страшная правда открылась ему. Двести лет назад он сам носил тот псевдоним и вёл дневник. Теперь старик вспомнил всё. Проклятый тиф!
Ужасающий жар и болезненный бред накрыли тогда внезапно. Милвус будто наяву, через два века, вновь осознал себя лежащим в грязной луже посреди огромной площади. Сознание быстро померкло, и очнулся он лишь через несколько дней в больничной палате. Кто-то стащил выпавший из рук футляр, чтобы потом он оказался здесь, в Национальной библиотеке.
Какая злая ирония судьбы! Сколько лет потеряно из-за обычной человеческой слабости! А ведь тот посланник и его соратники, кажется, чем-то выдали себя и были казнены. Как теперь обо всём рассказать Стефанио? Брат с ума сойдёт от таких новостей…
Свой дневник теперь стоит забрать. Любезная Джулия не сможет вспомнить сегодняшний день.
Верхушки деревьев вдруг рванулись к самому небу. Трава и мелкие камешки заметно выросли. В ещё не проснувшееся толком сознание влились чёткие и ясные картинки. Всё, как в раннем детстве. И даже до него. Тётка Клавдия умела рассказать, как оно было. О самом главном. О родителях.
Они ушли в один день.
Мать тогда дохаживала свой срок, оставалось примерно две недели. Работала она медицинской сестрой при фельдшерско-акушерском пункте, обслуживавшем как заставу, так и крошечный приграничный посёлок в паре километров от неё. Там, на участке, недавно отвоёванном у плотного лесного массива, находился их с Борисом дом, слегка перестроенный из старой избушки, когда-то принадлежащей лесничеству. Старший лейтенант больше пропадал по служебным обязанностям на заставе. Но в последнее время очень старался поддержать жену, молодую приветливую женщину, которую все звали просто Машей. Чувствовала она себя неважно.
