Старец Калькутта. Пайку скрысить – смертный грех.
Илюха Неврубон. По-братски мы её, на всех!
Генерал Наднамный(чурается чванливо). Нет-нет, увольте: водку без меня вы распивайте, граждане, – в своём кругу. (Бомжам, превентивно пресекая поползновения.) И предупреждаю: бутербродами я с вами поделиться не смогу; диетическая колбаса – из спецбуфета, а у меня – диета. Кхэ-кхэ…
Старец Калькутта(укоряет сговорчиво). Да на кой нам бутерброды! Ох, и далёк ты от народа… С нашей скотской-то житухою – разжиться лишь бы поллитрухою: закушу я мухою, фантиком занюхаю… (Инициативно.) Ну? Что стоишь как вкопанный?
Васька Подтёркин. Теряем время впустую.
Илюха Неврубон. Потопали?
Генерал Наднамный. Да-да, подзадержался, – времени в обрез.
Повсеместные надсадные вопли окрест: «Мили-и-иция!.. Помоги-и-ите!.. А-а-а!.. Гра-а-абят!.. А-а-а!..» разнообразит надрывное оранье: «Карау-у-ул! Пожа-а-ар! Мили-и-иция!.. А-а-а!..»
(Обнародовав ствол из брюк.) Ну-с…
Калькутта ковыляет из-под фонаря. Неврубон топает почтительно за старцем. Замыкающий настороже, оружие наизготовку, в полусогнутой, прилажено к экстренной стрельбе, следует за провожатыми.
Подтёркин, рачительно прибрав в банку гойевские обкурки, охватывает коробочную развалину и, паровозно пыхтя, эшелонирует неподъёмные манатки вдоль череды столбов в даль; складировав ценности где-то вне видимости, бегло навещает оставленное.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
