— Разве никто никогда не говорит тебе «нет»? – тихо спросила я, даже не пытаясь прикрыться.
— Нет.
Демьян подошёл и положил ладони на мои плечи. Медленно провёл вниз до локтей и, резко повернув меня к себе спиной, прижал к груди. Губы его коснулись моей шеи, руки легли на ягодицы. Пальцами он поддел мои трусики и спустил их. Раздвинул половые губы и погладил плоть.
Я закрыла глаза и услышала собственный стон.
— Разве это «нет», Дарина? – ещё один поцелуй в шею. Шумно он вобрал носом воздух возле моего виска и проник двумя пальцами внутрь. – Я говорил тебе, что ненавижу враньё? – возле самого уха.
Я молчала. Сказать ему, что это ничего не значит? Это ведь в самом деле ничего не значит, чёрт его подери! Ничего!
Но я не сказала. Потому что… Потому что вожаку не говорят «нет». В последний раз попыталась остановить его, взяв за руку, слабо дёрнулась.
— Будет так, как решу я, — обхватил меня за талию и, вжав в себя, проник пальцами глубже.
10. 10
Я сдалась. Откинулась ему на плечо и вскрикнула. Как ни противилась себе, это было сильнее. Он был сильнее.
Ноги не держали, грудь напряглась и стала чувствительной. Стоило ему, обхватив, погладить сосок подушечкой пальца, меня пронзило наслаждением, прокатившимся по всему телу и заставившим ещё сильнее ныть низ живота.
Мягко поглаживая сосок, Демьян ласкал меня внутри. Неспешно он водил пальцами, то чуть замедляя ритм, то наращивая его двумя – тремя толчками, быстрыми, голодными. Я слышала его шумное дыхание, чувствовала его возбуждение и понятия не имела, почему он медлит. Будь на его месте Эдуард всё закончилось бы, не успев начаться. Но этот мужчина…
— Ты напоминаешь мне молодое вино, — хрипло проговорил Демьян.
Потёрся о меня бёдрами и опустил руку с груди на живот. Обвёл пупок и, едва касаясь, погладил самый низ, потом – лобок.
— Дерзкая девчонка… Не заметишь, как опьянеешь.
Молодое вино? Я не знала, что ответить. С ним я вообще ничего не знала. Чувствовала себя абсолютной дурой. Отчаянно желая быть от него подальше, ещё совсем недавно полная решимости закончить это всё раз и навсегда, я слушала его, прижималась к нему и желала продолжения. Да, чёрт подери, я желала того, что он делал со мной сейчас, хотя и понимала, что после возненавижу себя.
— Расслабься. — Пальцы устремились вверх, по ложбинке меж грудей.
Взяв за подбородок, Демьян поднял мою голову и заставил посмотреть на него. Чернота зрачков поглотила карюю радужку, черты лица стали острее.
Разведя пальцы внутри меня, он провернул их, и я, прикрыв глаза, тихонько всхлипнула. Резко в меня и снова медленно, по кругу, поглаживая. Большой палец его опустился на клитор.
Погладив, Демьян склонился к моему лицу и поцеловал. Вначале чуть прихватывая губы, почти не касаясь. Кончиком языка провёл по нижней, прикусил.
— Не все умеют ценить молодое вино, Дарина, — прохрипел мне в губы. Опять посмотрел в глаза и, убрав руку, отпустил меня.
Я пошатнулась. Поднеся ладонь к лицу, он с шумом втянул в себя мой запах и, не сводя с меня взгляда, коснулся пальцами своих губ. Слизал влагу и растёр остатки второй рукой.
— Молодое вино прекрасно, — сделал шаг ко мне и, взяв за руку, подвёл к постели.
Ничего не соображая, я наблюдала за тем, как он идёт к двери. В голове плыло, тело ныло неудовлетворённостью, между ног пульсировало. Джинсы мои валялись на полу вместе с трусиками, тут же – осенние сапоги.
