Вскоре поднялся прохладный ветер, и я испытала тоску по теплу Рейфа у меня за спиной. По его объятиям; по его подбородку, прижимающемуся к моей голове. Мои волосы провоняли копотью, дымом, и грязью, и даже рекой, которая едва не убила нас обоих, и все же он прижимался ко мне так, словно они пахли цветами, как будто ему все равно, была я настоящей принцессой или нет.
– Рейф выглядел потрясенным. Так понимаю, слабое здоровье короля тоже было одной из его сказок?
Я и не заметила, как рядом со мной появился Каден. Вероятно, он вел счет всем неправдам с тех самых пор, как я оставила его на террасе Черного камня.
Я бросила на него взгляд: его плечи ссутулились. Он был изможден. Однако усталость, которую я видела в его глазах, исходила откуда-то из другого источника, а именно – из обманов, что вырезали целые куски его плоти; каждую новую ложь он прибавлял к уже имеющимся. Из моего собственного коварства. Я было попыталась защититься, но в его взгляде больше не было злости, и это разом лишило меня сил. Мне было не на что опереться. У меня не осталось ни одной фигуры для этой игры.
– Мне жаль, Каден.
Его губы приподнялись в страдальческой улыбке, и он покачал головой, как бы отгораживаясь от дальнейших моих извинений.
– У меня было время подумать об этом. И я не должен был ожидать от тебя правды. Я первым солгал и предал тебя еще в Терравине.
Это была правда. Он и солгал, и предал меня, но отчего-то моя ложь выглядела в моих глазах более тяжким преступлением. Я играла на его потребности быть любимым. С сочувствием выслушивала его самые сокровенные, самые болезненные тайны, которыми до меня он еще ни с кем не делился. Он впустил меня в самый потаенный уголок своей души, и я воспользовалась этим, чтобы завоевать его доверие.
Я вздохнула, слишком уставшая перебирать виноватых, словно фишки в карточной игре. Какая разница, чья колода была больше – моя или его?
– Это было целую жизнь назад, Каден. Тогда мы оба были другими людьми. И оба использовали ложь и правду в своих целях.
– А как теперь?
Я видела, как он неуверенно протягивает мне руку, – предлагает истину, договор, начертанный в воздухе между нами. Но было ли доверие вообще возможно между нами? Я забыла, что это такое, и не знала, пришло ли время для него сейчас.
– Чего ты хочешь, Каден? Я не понимаю, зачем ты вообще здесь.
Его светлые волосы развевались на ветру. Он пристально всматривался вдаль, однако слова все не шли. Я видела его борьбу, его старания вернуть то ложное спокойствие, которое он всегда демонстрировал на своем лице. Но сейчас это оказалось ему не под силу.
– Ты ведь сам только что предложил говорить правду, – напомнила я ему.
Его губы растянула вымученная улыбка.
– Все эти годы… Я не желал видеть Комизара таким, какой он есть. Он спас меня от чудовища, и я загорелся таким же стремлением, как и он. Я был готов заставить заплатить за грехи моего отца – человека, которого я не видел уже больше десяти лет, – целое королевство. Полжизни я провел в ожидании дня, когда он умрет. Я отгородился от доброты всех людей в Морригане, которых когда-либо встречал, сказав себе, что это не имеет значения. Такова была цена войны. Моей войны. А все остальное не имело значения.
– Но если ты так ненавидел его, Каден, то почему просто не убил своего отца сам? Ты мог сделать это давным-давно. Ты же убийца. Для тебя это не составило бы труда.
