– А-а-а… это он просто мечтает, – успокоилась Наталка.
– Дети, – удрученно вздохнул Сиоген, – как есть дети. Однако если вы закончили, то предлагаю вернуться к предыдущей теме. Очки! Что это такое и с чем это едят?
– Нам что, заняться больше нечем? – возмутилась девушка, отряхивая юбку.
– Темлан… – нахмурился Сиоген.
– Жази! – оборвала философа девица. – Называйте теперь его… в смысле ее, так, пока не найдем убийцу графа.
– Жази, – сердито фыркнул Сиоген, глядя на красотку, – ты же обещала отдать мне эту дикую кошку на растерзание, как только она изменит тебе внешность. А обещания надо исполнять!
Это было очень неосторожно с его стороны.
– Ах, кошка! Да еще и дикая! Так. Для моего гениального плана как раз нужна подходящая жертва. А как будет выглядеть глава нашего аналитического отдела в графстве Норма? – приняла Натка воинственную стойку – руки в бока, корпус чуть-чуть вперед, глаза сверлят дырки в оппоненте. – Думаю, раненым героем Энирской битвы. Так, кишки наружу и побольше крови…
– Не надо! – всполошился Сиоген.
Поздно. «Герой» Энирской битвы посмотрел на свои выпавшие из живота кишки и начал закатывать глаза, однако в обморок упасть не успел, так как за него это сделал Фоб, выскочивший из леса с рогатым оленем под мышкой. Увидев окровавленные потроха философа, он опередил его по всем параметрам: глазки первый закатил и брякнулся на землю так, что она вздрогнула от удара под его грузным телом. Олень радостно мекнул, вырвался из рук гиганта и драпанул обратно в лес.
– Сердечный приступ! – завопила Натка. – Этот козел его убил!
– Это олень, а не ко… – тряхнул белокурыми локонами Темлан, но договорить не успел.
– Да какая разница?!! Мы его теряем! – Девица подскочила к юноше, сдернула с его пояса фляжку и метнулась к выпавшему в осадок троллю.
– Не-е-ет!!! – вскочил на ноги Темлан.
– Стой!!! – всполошилась эльфа.
– Не надо!!! – взвыл философ и даже дернулся наперерез, забыв про свои якобы выпавшие на траву кишки.
Поздно. За шустрой девицей не успел никто. И, как назло, горлышко у фляжки Темлана оказалось такое широкое, что жаин мгновенно исчез в распахнутой пасти тролля. Тот поперхнулся, рывком приподнялся, сфокусировал глаза, которые уперлись в «окровавленного» Сиогена и опять выпал в осадок.
– Тьфу! – сплюнула эльфа. – Вот ведь память девичья. Это ж Брыкс!
– Какой еще Брыкс? – Натка растерянно смотрела на лежащего в отключке тролля. – Почему Брыкс?
– Потому что это сын вождя клана Глиняных Холмов. Отец изгнал его и велел вернуться в родной клан, когда он совершит подвиг и при этом в обморок не упадет при виде крови, – пояснила эльфа. – Его при рождении действительно Фобом назвали, а потом прозвищем Брыкс наградили, за то, что он как кровь увидит – брыкс, и в отключке.
– Во попали, – почесала затылок Натка. – То-то я думаю, чего он этого козла живьем брал? Наш Фоб оказался гемофоб! Ничего себе я мальчика на побегушках наняла.
– Дорогого ты мальчика наняла. – Темлан еще раз ощупал шишку на затылке, тяжко вздохнул, подошел к Натке, взял из ее рук свою фляжку, на всякий случай поболтал ею в воздухе, в надежде, что хоть капля там еще осталась, безнадежно махнул рукой и закупорил пробкой горловину. – За еду, говоришь, работать будет? Спешу обрадовать: он только что обошелся нам в пятьсот тысяч кнаров.
Натку шатнуло:
– Не поняла…
– Пятьсот тысяч – это по-скромному, – хмыкнул философ. – Цена за литр жаина порой доходит и до миллиона золотых.
