Замяв неловкую ситуацию, мы поужинали и поднялись с вещами в комнату. Я забрал из машины ноутбук. Почему-то я думал, что у меня получится ещё и поработать после долгой поездки. Какой-то срочной необходимости для этого не было, скорее это была автоматическая мысль, что надо бы и поработать после дня безделья.
Комната, которую для нас выделил Бон, была довольно холодной. Я ни разу не видел обогревателей в Индонезии, но в этой комнате он бы не помешал. В горах бывает прохладно, температура опускается до 15 градусов, что непривычно после жизни в +30. Не добавил тепла и душ без горячей воды. Впрочем, хорошо, что это был душ, а не привычная для большинства индонезийцев бочка с ковшиком для омывания тела.
Войдя в комнату, Виталик первым делом открыл ноутбук и зашёл в рабочие чаты.
– Не отпускает работа? Сейчас же новогодние праздники.
– Это у тебя праздники, в Британии все праздники уже отгуляли, и у меня все коллеги уже вышли на работу. Минусы удалённого графика работы, очень хочется жить, но полноценного отключения от работы не происходит. Она всегда где-то фоном в голове.
Виталик работал в британской IT-компании и смог приехать в Индонезию, не уходя в отпуск. По сути, среди рабочей недели он должен был отправиться на весь день в джунгли и попробовать там кого-то убить, чтобы ощутить вкус жизни. Спасала его в таком графике разница в часовых поясах, позволявшая ему работать уже сильно вечером по местному времени. Каждый день, весь день перед началом работы он крутил в голове те дела, которые должен сделать, и не мог в полной мере насладиться тем, что его окружало.
Посочувствовав Виталику, но не слишком сильно, я принял холодный душ и расстелил кровать. Засыпая, мы обсуждали завтрашний день. Всё, что окружало нас, было для нас новым и интересным. Однако в этом большом деревенском доме, при всей непохожести самого дома и его жителей на тот мир, из которого пришли мы, я всё же наталкивался на мысли о его сходстве с теми домами, что стоят где-нибудь в русской деревне. Такие же люди, такие же у них мысли, такие же бытовые проблемы. Гостеприимство и открытость наших хозяев рождали чувство, схожее с ощущением дома.
Мы слышали, как за дверью тихо ступала Амелия, жена Бона, стараясь не нарушить наш покой. Сам Бон ещё какое-то время смотрел телевизор, и, как только он стих, дом погрузился в сон. Мы готовились к первому дню охоты, и нас отделяла от него только полоска беспамятного сна.
Я открыл глаза и рывком поднял своё тело. Казалось, что дом ещё спал, только слева от меня поднимался Виталик. Ощущение раннего подъёма и холода напомнило мне кадетский корпус. Именно там я встретил самых близких своих друзей, в том числе и Виталика. С улыбкой я подумал о том, что в отличие от кадетского корпуса нам не нужно по форме одежды номер два выбегать на холодную питерскую улицу для получасовой зарядки. Для того чтобы взбодриться, достаточно было принять душ. Ничто так не бодрит утром, как ледяная вода.
Пока мы собирались, проснулся весь дом. Помимо Бона и его жены в доме жила служанка лет 50, которую я видел только в чёрном платке, и Ади, сын владельца дома, который помогал Бону по хозяйству и был кем-то вроде отрока при алтаре. Спускаясь вниз, я заметил ещё двух подростков: мальчика и девушку, которые смущённо прятались на кухне, с любопытством оттуда поглядывая.
