— У меня?!
— Да, — Или всё так же старательно не смотрел на меня. — Я догадываюсь, что между вами произошло что-то очень неприятное. Потом он пропал. Потому я и спрашиваю у тебя: стоит ли нам копаться в этом?
— И если я скажу “нет”...
— То я воспользуюсь своим положением, чтобы приказать Дину остановиться.
Ох, как же велик соблазн… Бывает на свете мутная водица, которую лучше не ворошить. И, конечно, расследование может угрожать мне, пока я изображаю Дайяну Гохорд. Но…
Если с Бэннардом действительно что-то случилось, то с большой долей вероятности это сделали Гохорды. И, попросив принца не проводить расследование, я тем самым похороню этот секрет. Казалось бы, удобно для всех. Но…
Я сама была бедной. Я сама видела, как богатые люди относятся к беднякам, как к грязи. Я знаю, что такое безнаказанность.
Покрывать подобные вещи я не готова.
— Я действительно не знаю, что с ним случилось, — ответила я спокойно. — Но не думаю, что твоего друга действительно стоит останавливать. Если с Бэннардом что-то произошло… в чём я сомневаюсь, но всё же... то он заслуживает справедливости.
Или повернулся и посмотрел на меня. На его лице ничего особенно и не отразилось, но по блеску в глубине глаз я поняла: это было испытание. И, кажется, только что я дала правильный ответ.
— Хорошо. Но показания ты давать не хочешь, я верно понимаю?
— Нет, — выдавила я, проклиная свою правильность, — это пока что слишком тяжело.
— Хорошо, — Или моргнул, и я своими глазами могла созерцать, как снова возникает на его лице дурашливая маска. — Значит, не будем больше говорить о грустном и тяжёлом. Хочешь полетать на драконе?
— Предлагаешь себя в качестве транспортного средства?
— Предлагаю меня оседлать, — он поиграл бровями. — Ради такого дела даже разрешу тебе побыть сверху. Что скажешь?
— Ну ты и…
— Прекрасный принц? Да, такой! Восторженные восклицания, так и быть, прибережем для спальни. Так что скажешь по существу вопроса?
Что скажу?
Честно говоря, я предпочла бы полетать с драконом, а не на нём. Даже представила, как это интересно могло быть — отплясывать в воздухе вместе, переплетаясь, наперегонки устремляясь за поездами… В тот момент соблазн всё рассказать стал просто невыносимым. Он ведь не так уж и плох, верно? Не какой-то чванливый и высокомерный королевский отпрыск, ошалевший от вседозволенности. Да, я знаю Или совсем недолго, но… В его личном ритме, в той ночной музыке, в решениях и реакциях… он несносен, верно. Порой просто невыносим. Но не производит впечатления того, кто не поймёт…
Только вот есть ещё Императорская семья, которую я обманула. И леди Элизавет, у которой в Тавельни длинные руки. И моя семья. И родной отец, которому я дала совершенно определённые клятвы.
А ещё есть особняк на Сиреневой улице, и платья в гардеробной, и эксклюзивные сорта чая, и лучшие инструменты для папы Буджо, и мобиль для всей семьи. И моя жизнь, богатая, стабильная. Я так долго её строила… столько в неё вложила... но она рухнет, как карточный дом, стоит мне сейчас открыть рот. И, что важнее, какой смысл? Я не смогу быть его парой, только фавориткой. И то… совсем не факт, что после моего признания он будет в этом хоть сколько-нибудь заинтересован. Зато его точно заинтересует моя природа, и вот это уже можно полноценно считать катастрофой…
— Дайяна? — позвал Или мягко. — Хотел бы я знать, о чём ты думаешь с таким серьёзным лицом. Поделишься?
