— Ты, — решила я и двинулась за ней в загон.
Наши взгляды пересеклись, я все так же решительно шла вперед брать козу в оборот.
«Мне хана», — подумала я, когда мои руки сомкнулись у козы на рогах.
«Ей хана!» — подумала коза, и зрачки ее сузились.
И в следующий миг не я тащила козу к станку, как предполагалось изначально, а она встала на задние копыта, всхрапнула, как норовистый конь, и попыталась боднуть меня в лоб.
Я плюхнулась на задницу, едва успевая заслониться руками и прошептать: «Мамочки». Зажмурилась и приготовилась получить рогами и копытами.
Но вместо этого услышала глухой «бдыщ», словно рога стукнулись о рога и отскочили.
Я приоткрыла один глаз, затем второй.
Между мной и злой козой стояла другая — какая-то тощенькая, мелкая, неказистая.
Уперев рога в рога, она защищала меня, и — о, чудо! — похоже, одерживала победу.
— Во Манька дает! — раздалось со стороны выхода из загона. Там стояла одна из сеньорит и с интересом наблюдала за этим цирковым представлением. — А ее уже в тушенку хотели отправлять. Думали, помирать Манька собралась.
Манькой, если я верно поняла, звали мою защитницу.
Я поднялась с земли, отряхнула платье от налипшего сена. В отличие от коровника, у коз была фактически стерильная чистота в загоне. Разве что сена немерено раскидано.
— Ты зачем туда пошла? Вероника? Тебя же так зовут? — спросила сеньора. — Выходи давай.
Дважды звать меня не пришлось. Манька, тут же потеряв интерес к драке, увязалась за мной, зачем-то пытаясь жевать полы моего платья.
Наружу вышли вдвоем, я и коза. Предстали под смеющимся взглядом сеньоры, то ли Доры, то ли Сидоры — второй подруги рядом не оказалось.
— Поздравляю, — произнесла пенсионерка. — Теперь ты ее стадо. Она от тебя не отвяжется.
— Это как? — просипела я.
— У коз матриархат. Все стадо подчиняется одной козе. — Мне указали на ту самую, которую я приняла за ленивую и медлительную. — Ты зачем-то полезла к их лидеру, и Манька решила тебя защитить. Победить не победила, но намерения точно обозначила. Значит, приняла тебя за свое стадо.
— Понятно, — протянула я, все еще не понимая, а дальше-то что мне с этим знанием делать?
Молока не добыла, коза вроде и сама вышла из загона — правда, не та, которая нужна. Эта была какая-то дохленькая, тщедушная, да и вымечко на полное молочное не тянуло. Доходяжка какая-то.
— Так зачем ты сюда пришла? — повторила вопрос женщина. — Острых ощущений захотелось?
Пришлось кратко пересказать ей всю историю про нимурна и молоко.
— Значит, это о тебе все болтают. Вот кто вчера занятия у Харлинга сорвал, — усмехнулась она. — Ладно, подожди. Помогу тебе.
Она удалилась в сарай, вернулась оттуда с пригоршней зерна. Стоило только козам увидеть еду, установилась гробовая тишина.
Старушка приманила из загона первую попавшуюся, показав лакомства, и коза сама с недюжинной охотой бросилась к станку.
В следующие минут десять, пока коза аппетитно хрустела зерном, женщина, которая все же оказалась Дорой, учила меня добывать молоко.
— Ничего сложного. Мягко берешь в кулак, пережимаешь сосок между большим и указательным пальцам и аккуратно выдаиваешь молоко наружу. Не спеши вначале, потом, когда научишься, все будет получаться быстро.
Я и сама не верила тому, что делаю. Я доила козу! Молоко вначале текло по рукам, лилось мимо ведра, но стоило понять принцип — как все получилось.
— Ура-а! — прохрипела я и закашлялась от такой радости.
