— Как думаешь, стоит беспокоиться? — спросила я у козы, будто та могла ответить.
Коза глубокомысленно моргнула своими жуткими глазами, и продолжила жевать яблоко.
Я почти уснула в непривычно мягкой для себя кровати, когда со стороны леса раздался душераздирающий вой.
Вскочив, я нашарила ногами сапоги и выбежала наружу, готовая к тому, что вновь придется отбивать козу от кота.
Но та беззастенчиво спала, привалившись к стене дома.
А выл, пищал, истошно орал, словно отбиваясь, кто-то другой, и звук явно приближался ко мне из леса.
Схватив с земли первый попавшийся камень, я приготовилась вступить в бой, если понадобится, стараясь не задавать себе вопросов, да что я вообще могу предпринять, если на меня нападут?
Из оружия у меня только коза, да и та спит. А кот сбежал!
Ближайшие ко мне кусты затряслись, и я замахнулась, чтобы бросить туда камень, но не успела.
На полянку, освещенную лунным светом, вылезла лысая кошачья жопа.
Нимурн выволакивал из леса кого-то большого, золотистого и явно упирающегося.
ПЕТУХА!
Того самого, вчерашнего!
Я сразу его узнала.
Здоровенный куриный муж исполинских размеров пытался отбиваться крыльями от нимурна, но где там. Против когтей Лысяша никакие шпоры не помогали.
— Отпусти! — вовремя опомнилась я, представляя последствия, если нимурн задерет птицу.
Если Зелень узнает, то закончится ее «доброе» отношение к моему монстру.
Никакого молока коту до конца жизни не видать.
Я бросилась в гущу этих разборок, получила когтями по руке, крылом по лбу, кто-то оцарапал мне скулу. Казалось, я останусь без глаз, если все сейчас же не прекратится.
Неизвестно каким чудом, но мне удалось оторвать кота от петуха и отшвырнуть прочь.
Нимурн отчаянно заорал, словно я кусок мяса у него из пасти вырвала.
Я же преградила кошаку путь к несчастной птице, так отчаянно распластавшей крылья по земле.
Петуху досталось.
Кажется, крыло было сломано.
— Стефаниус, — прошептала я. — Как-то плохо ваша охранная магия работает, раз петух сюда пробрался… Никто, говорите, кроме людей?
Шикнув на кота, я прогнала его подальше, но тот не спешил уходить — будто гиена, ходил поодаль, наблюдая за мной.
Либо ждал, когда петух сам сдохнет, а ему достанется тушка.
Я с трудом подняла несчастную птицу с земли. Тяжеленный.
Каким таким магическим комбикормом Зелень его только откармливала, ума не приложу.
Не без труда занесла в лачугу, попыталась положить около очага.
— И что мне с тобой делать? — произнесла я. — Разумно, конечно, было бы пустить в суп… Перья закопать, и дело с концом. Зелень даже не узнает, куда ты сгинул. И нимурну тогда ничего не будет…
В глазах петуха мелькнул ужас. Клянусь, как у человека. Они даже расширились.
— Если же я принесу тебя завтра к ней на занятия, — продолжала рассуждать я, — и расскажу, что нашла потерянное животное, быть может, она не станет вдаваться в подробности. Мало ли где ты мог крылья себе сломать? Ведь правда? Опять же, Зелень сама, скорее всего, тебя в суп отправит. Козу же собиралась, раз она молока не дает.
— Ко-ко-о-ко-ко…
— Да-да, повозмущайся, — согласилась я и все же погладила птицу по крыльям. — Жизнь кур незавидная, если что — сразу в суп. Твоя судьба, похоже, и без меня определена.
И все же мне точно не хотелось наблюдать за тем, как кот расправится с петухом и перекусит им в счет несостоявшегося ужина.
Я опять возвела глаза к небу.
— Не учеба, а зоопарк какой-то. Кот, коза, петух — осталось завести собачку, гитару и пойти в бременские музыканты, — адресовала я полной луне, которая как раз решила спрятаться за тучи.
