В конце большого прямоугольного помещения, похожего на зал, он увидел двухстворчатую дверь и решил проверить, что за ней. Может, это та самая дверь, а он как-то не заметил, что отошёл от нее на значительное расстояние. Он осветил пол: под ногами лежали ровные квадратные плиты, коричневые и жёлтые. На жёлтых чернели странные надписи, похожие на узоры. Он остановился, чтобы рассмотреть получше, но спохватился, что быстро сгорит свеча, и поспешил к двери.
Дверь оказалась незапертой, но за ней была не улица, а железная лестница, идущая из кромешной тьмы наверх, где пробивался тусклый свет.
«Точно, – вспомнил Лёнька, – там же должны строители работать». Хлопнув себя по лбу, он стал подниматься. Но что-то случилось с ногами, они словно налились свинцом, и каждая ступенька давалась с огромным трудом. Не пройдя и половины марша, он сел в изнеможении, чтобы выпить воды, – так у него пересохло в горле. Лёнька недоумевал: он ведь тренированный, совсем не слабак, а идти не может, как будто сила притяжения изменилась. Лучше будет вернуться в зал и там ждать помощи.
От этой мысли защипало в глазах, опять подступили предательские слёзы, Лёнька шмыгнул носом, но тут же разозлился на себя и резко встал. На удивление, в обратную сторону он спускался легко. Вот только двери не хотели открываться, как будто пять минут назад на лестницу он вошёл не через них.
«А может, с той стороны кто-то их запер? – Лёнька стал отчаянно барабанить и пинать двери ногами, и опять – ни единого звука. Всё было совершенно бесполезно. – Никто меня не услышит здесь, что же делать?»
Он заглянул с лестницы вниз, и ему показалось, что в темноте, мелькнул огонёк. Слабость в ногах неожиданно прошла и захотелось бежать на свет, перепрыгивая через ступеньки. Он не делал этого только из опасения, что погаснет свеча. Внизу была такая же дверь, которая легко открылась, и Ленька оказался в тёмном коридоре, в дальнем конце которого из дверного проёма падали на стену и пол разноцветные всполохи, очень похожие на огоньки новогодней ёлки. Шагая по каменному полу, Лёнька вдруг заметил, что слышит свои шаги, и чем дальше шёл, тем более гулко они звучали. Опасаясь кричать, он тихонько откашлялся и услышал себя. Это его обрадовало и придало смелости. Появилась уверенность, что он поступает правильно и всё будет хорошо.
***
Тем временем ребята быстрым шагом возвращались в лагерь, всё время оборачиваясь назад в надежде, что Лёнька выбрался из подземелья, едет на лыжах следом, кричит и машет им, чтобы подождали. Но вот уже и усадьба скрылась за заснеженными деревьями, и лыжня, подтаявшая днём, покрылась ледком, а Лёнька так и не показался. Олеся была огорчена сильнее всех и смахивала слёзы рукавичкой.
Неожиданно на большой аллее, ведущей к главному корпусу, показалась вожатая Варя. Ребята в замешательстве остановились, боясь признаться в своем проступке. Но Паша как самый старший решительно вышел вперёд.
– Ах, вот вы где, а я с ног сбилась, вас разыскивая, – как-то не слишком сердито сказала Варя. – А где друга Лёню потеряли?
– Варя, я должен сказать, что это была моя идея, – Паша вздохнул и виновато опустил голову.
– Ладно, Паша, не надо только на себя валить, все виноваты, – хмуро вставил Гошка.
– Ну, выкладывайте, где были и что случилось!
– Варя, мы Лёньку одного бросили в подвале усадьбы. Он хотел нам доказать, что не струсит и в подвал один зайдёт, – Паша тяжело вздохнул. – Он зашёл, а выйти не смог. Там вместо входа потом стена откуда-то взялась, мы долго ждали и кричали, но потом решили, что надо взрослых на помощь звать.
