Ольга была уже очень слаба и больна. «Ты видишь, какова я, – возражала она своему беспокойному сыну, – как же ты хочешь оставить меня? Погреби меня, а после иди, куда тебе угодно».
В самом деле, она скончалась через три дня, и плакал по ней сын ее, и внуки, и люди все плачем великим. Священник, бывший при ней, похоронил ее, а тризну над собою отправить она запретила.
«Ольга, – говорит летописец, – предшествовала в нашей земле, как утренняя звезда солнцу, как заря свету, и сияла, как луна в ночи. Она была началом примирению; она первая вошла в Царство Небесное из Руси и молит Бога по смерти за Русь. Ее должны славить русские сыновья, как свою начальницу. Воззовем же к ней: Радуйся, Русское познанье к Богу!»
В следующем году Святослав решил исполнить свое заветное желание и вместо себя посадил старшего сына Ярополка в Киеве, а второго, Олега, в земле Древлянской.
Тогда же пришли к нему новгородцы просить себе князя. «Если вы не пойдете к нам, – говорили они, – то мы найдем себе князя и в другом месте». «Но кто к вам пойдет?» – отвечал Святослав. Ярополк и Олег отказались; тогда Добрыня научил их просить Владимира, племянника его, от сестры Малуши, ключницы Ольгиной. Новгородцы сказали: «Дай нам Владимира». «Пожалуй, возьмите его», – отвечал Святослав, и новгородцы повели к себе Владимира, вместе с Добрынею.
Устроив так дела, Святослав оставил нашу землю на произвол обстоятельств, думая основать новое государство в Болгарии на Дунае, но судьба того еще не хотела.
Болгары, ободренные союзом с греками, решили не пускать его к себе. Воины, оставленные им, были истреблены, вероятно, во время его отсутствия. Надо было вновь покорять всю страну, как будто бы она и не была покорена прежде. Но Святослава ли удержат препятствия? Он устремился на приступ к Переяславцу. Собравшись со всеми своими силами, болгары вышли к нему навстречу из города. Началась ужаснейшая сеча, и победа склонялась уже на сторону неприятелей. «Братья и дружина, – воскликнул Святослав, – пасть приходится нам здесь, ударим мужески». Сеча возобновилась с новым ожесточением, и к вечеру одолел Святослав, взял город копьем и пленил там двух сыновей покойного царя. Потом прошел он огнем и мечом по всей Болгарии, мстя за неожиданную, враждебную встречу. Говорили, что он в Филиппополе пересажал на кол несколько тысяч человек и таким образом посеял всюду страх и ужас, заставил всех покориться себе снова.
Между тем в Византии произошла новая перемена. Иоанн Цимисхий, знаменитый полководец греческий, свойственник царский, умертвил несчастного Никифора, в заговоре с его супругой, и взошел на окровавленный престол. Столь же деятельный, благоразумный и еще более, может быть, храбрый, нежели его предшественник, он разделял его мнение, сколь опасно для Греции соседство Святослава, но на первое время у него было слишком много забот. Голод в империи, нападение аравитян на Антиохию, заговоры родственников Никифора связывали ему руки. Со Святославом он желал обойтись пока без войны: отправил к нему посольство вручить богатые дары и объявить, чтобы он, исполнив желание императора Никифора и получив награду, оставил Болгарию, принадлежащую империи, и возвращался благополучно в свое отечество.
«Выкупите у меня прежде все взятые мною города, – отвечал Святослав, окрыленный победами и завоеваниями, – выкупите ваших пленников, заплатите золотом за Болгарию, и я оставлю ее, а если не хотите, то нет вам мира».
