Очерки мифологии восточных славян. Люди и Боги - страница 21

Думузи решил бегством спастись от слуг Эрешкигаль, но где бы он не прятался, безжалостные преследователи, всюду настигали его и грозили ввергнуть в области подземного царства. Богиня растительности Гештинанна, родная сестра Думузи, пыталась спасти брата от преследователей, но безуспешно. Она была готова пожертвовать собой ради Думузи и вместо него уйти в царство мертвых, но Инанна изрекает окончательный приговор : «Пол года ты, пол года она». С тех пор Гештинанна половину года (вероятно, летнее время, когда в Месопатамии не было дождей и солнце выжигало всю растительность) обретается в Царстве мертвых, а осенью, с приходом освежающих ливней и влажных ветров, она приходит снова на землю.

Этот миф несет колоссальную смысловую нагрузку. Во-первых, его сюжет связан с сезонными земледельческими циклами, с угасающей на какой-то период времени , и вновь воскресающей природой. В этом мифе декларируется взаимосвязь жизни и смерти, взаимозависимость этих двух противоположных начал. Смерть не имеет смысла без наличия жизни, но и все живое, рано или поздно, придёт к своему финалу – смерти. С созданием этого мифа в жизни появляется диалектика и цикличность бытия, и эти понятия работают на всех уровнях бытия, от микрокосма, до макрокосма, им подчинена как жизнь человека и природы, так и движение светил на небосклоне. К тому же воскрешение бога, это победа над смертью, возобновление жизни, утверждающее бытие и расположение высших сил. Позднее мотив мифа будет переосмыслен и найдет особое выражение в христианской религии: из смерти Христа возникает наша вечная жизнь, и в этом весь смысл образа Распятия. Мы находим эти образы у самых древних земледельцев, даже раньше, чем возникли мифы об Осирисе , Аттисе, Адонисе и Дионисе. Элевсинские мистерии воссоздавали миф смерти и воскрешения, где мистик сам становился участником вечной драмы бытия. Устойчивость основного мифа земледельцев в не связанных друг с другом культурах, принадлежащих разным эпохам, делает его универсальным мифом аграрных сообАттис.

Еще одним мотивом в мифологии плодородия, является мотив поклонения солярным божествам. Земледельческие циклы зависят от движения нашего светила. Поэтому солнце обожествлялось, и боги солярного происхождения всегда занимали видные места в языческих пантеонах, земледельческих культур. Центральное место солнца в процессе космогенеза объясняет большое количество солярных мифов, в которых солнце борется со своими злейшими врагами – мраком и водной стихией. Сам бог солнца и его враги выступают в этих мифах в различных обличьях, весьма разнообразны и места сражения между Богом-солнцем и богами мрака. При этом, солярные боги являются богами оплодотворителями земли, они отвечают за плодородие земли и вступают с ней в священный брак. У разных народов боги солнца имеют разный статус, где-то божества эти главенствуют в пантеоне, где-то нет, но всюду они присутствуют и везде, хотя и в разной форме, обыгрывается мифологический мотив извечной битвы между солнечным богом и богами мрака и водной стихии. В более поздних мифах, место солярных богов занимают боги– громовержцы, становясь победителями хаоса и захватывая лидерство среди богов пантеона.

3 Религиозные представления кочевых народов.

Мы рассмотрели основные направления религиозной мысли земледельческих народов и можем сделать вывод, что их мифология гораздо богаче и красочней мифологии охотничьих племен. В целом, земледельцы стояли на гораздо более высоком уровне духовного, социального и хозяйственного развития чем охотники. Давайте теперь рассмотрим мифологический и религиозный мир кочевников и скотоводов. Безусловно он кардинально отличается, и от мира охотников, и от мира земледельцев. Среда сформировавшая религиозные взгляды Арийских племен, это среда воинов и пастухов. Наибольшим богатством в кочевом обществе Ариев считались быки, их количество определяло статус владельца в обществе, большое значение придавалось личной храбрости и силе человека. Изначально Арии-скотоводы поклонялись единому божеству высокого синего неба. Таким богом являлся Дьяус, общий для всех арийских племен. Dyaus – небо, день, имя этого верховного индо-европейского бога указывает на его органическую связь с ясным, светлым небом. Верховное божество было наделено сакральной властью и отвечало за все проявления связанные с небом, воздухом, ветрами и другими погодными явлениями. Функция управления громом принадлежала Дьяусу, Но из-за своей удаленности от повседневной жизни человека и абстрактности, образ верховного бога начал распадаться на множество отдельных проявлений, которые персонифицировались в личностях более специализированных и, при этом, более конкретных богов. Дьяус постепенно становится праздным, далеким от людей богом, уступая место на вершине божественной иерархии, молодым и деятельным богам. До наших дней слово «дьяус» в Индии обозначает день, но не несет какого либо сакрального значения. Образ верховного бога высокого светлого неба растворился в образах тысяч других богов. Дьяус уступил свое место Варуне, молодому и деятельному богу, так же олицетворявшему небо и верховную власть, но произошло это уже в более позднюю ведическую эпоху. В процессе еще большей конкретизации образов богов, главенство в арийском пантеоне занял бог-громовержец Индра. Индра буквально переполнен жизненной энергией, он могучий воин, побеждающий грозного дракона Вритру, и освобождающий небесные воды. Индру сопоставляют с быком, подчеркивая тем самым его мужскую силу. Производя гром и молнию, давая земле дождь, Индра становится средоточием космической энергии от которой зависит жизнь всей вселенной. Будучи могучим быком, Индра оплодотворяет землю, изображаемую в виде коровы космического масштаба. Индра бог воин, он поражает тысячи врагов, он переполнен жизненной силой, но при этом, не является творцом космоса, земли и людей. Индра лишь проводник жизненной энергии но не её источник. Могущество Индры зависит от магического напитка – Сомы. Следовательно, громовержец не главное божество, и бессмертен благодаря соме, но при этом его культ становится чрезвычайно популярным среди воинов и аристократии. Он простой рубаха-парень, его действия и мотивы понятны и близки человеческому сердцу, это не тот далекий и абстрактный образ творца, Высокого Светлого Неба.