Этот мир был чем-то похож на Землю, но он был другим. Здесь все было ярким, красивым, приятным, не вызывающим раздражения. Этот мир был похож на осуществившуюся мечту, грезу, яркое сновидение. И в то же время он был не призрачным. Он был настоящим, реальным, гораздо более реальным, чем обычный материальный мир. Потом, вернувшись назад, Александр почувствовует насколько плоским, блеклым, бесцветным, химерическим является земной мир по сравнению с тем, живым, насыщенным красками и звуками, залитым золотыми лучами, ярким, блистательным, переливающимся сочными красками и бесконечно притягательным. Александр сравнивает свое первое ощущение от этого мира с чувством человека, вышедшего на свежий воздух ясным погожим летним днем после того, как он два часа сидел в темном и душном кинотеатре, разглядывая плоскую и нереальную картинку на экране. Только ощущения его были в тысячу раз ярче. В том мире не было тяготения. Дух Александра свободно парил над преобразившейся землей в сонме прекрасных созданий, которые напомнили ему бабочек – настолько затейливыми, яркими и переливчатыми были их одеяния. В этом полете его сопровождало некое существо, показавшееся ему прекрасной девушкой, будто бы излучающее беспредельную любовь во всех ее проявлениях и оттенках. Он мог разговаривать со своей прекрасной спутницей без слов, ее мысли проникали прямо в его сознание, так что невозможно было ни скрыть, ни утаить чего-то, о чем он думал. Уловив его тревогу, спутница успокоила его, заверив, что ему здесь не надо ничего бояться, что здесь он может пользоваться абсолютной свободой, окруженный любовью и в полной безопасности. И что ему будет показано здесь много интересного, но потом он должен будет вернуться назад. И он понимал, что эти беззвучно произнесенные слова были правдой. Хотя не понимал, куда и зачем ему возвращаться из этого мира, попав в который он чувствовал себя вернувшимся домой после дальних, тяжелых и опасных странствий в чужих и враждебных краях.
Носясь в пространстве меж бело-розовых облаков в блаженном восторге, Александр увидел где-то там, над облаками, существа другого вида, похожие на пульсирующие шаровые молнии большого размера, которые издавали звуки, напомнившие ему аккорды органа или пение многоголосого хора. Пение ангелов – так позже назовет он это явление. Александр явственно ощущал, что эти звуки, изливающиеся в пространство как продолжение свечения, волнами исходившего от шарообразных существ, порождаются переполняющей их радостью и блаженством, которые они не в состоянии скрывать в себе. Вообще, как потом пытался объяснить Александр, сожалея о скудости и грубости человеческого языка, в том мире звук и цвет представляют собой одно и то же явление, которое невозможно разложить на воспринимаемое отдельно зрением или слухом, и которое можно уловить и почувствовать только отождествясь с ним.
На самом деле привычное для человеческого восприятия описание того мира как совокупности отдельных существ или объектов не предает реальности. В действительности, тот мир представляет собой цельный и неделимый объект, каждая деталь которого является частью единого целого. И сам наблюдатель плотно вплетен в ткань этого ковра, являясь тождественным каждому наблюдаемому им явлению. Когда очевидец описывает объекты того мира, испускающие сияние или издающего чарующие звуковые аккорды, это равносильно тому, что источником этого сияния и этих звуковых волн является он сам.
