23 августа 1890 г. братья Николай и Георгий отбыли из Кронштадта на фрегате «Память Азова» в кругосветное путешествие. Именно в ходе этого путешествия у Георгия был диагностирован туберкулез. В качестве причины, приведшей к обострению заболевания, современники чаще всего называли несчастный случай, произошедший во время плавания, – падение Георгия на палубу во время одной из полушуточных-полусерьезных схваток с братом. Заболевание отчетливо проявилось в декабре 1890 г., когда братья находились в Индии. Вскоре Георгий был отправлен домой на крейсере «Адмирал Корнилов». О проблемах со здоровьем у Георгия было немедленно доложено медикам и Александру III. В январе 1891 г. Александр III в письме к наследнику сообщал: «Мы посылаем к Джорджи в Афины специалиста по грудным болезням, которого я давно знаю как отличного доктора. Нет, к сожалению, никакого сомнения, что лихорадка происходит от бронхита, который тянется уже давно, а при таких условиях ему даже вернуться к нам нельзя будет до наступления теплой погоды». Императрица даже по внешнему виду совершенно расстроена известиями о здоровье сына. Доктор, который лечил цесаревича констатировал у него «значительное поражение верхней доли правого легкого спереди и особенно сзади». Вскоре у Георгия было обнаружено присутствие бацилл, вследствие чего решено, что его императорское высочество поедет на несколько недель в Алжир.
Поскольку главным методом борьбы с туберкулезом в то время было климатическое лечение, то в феврале Георгий находился в Афинах, в марте – уже в Алжире, в мае 1891 г. – в Палермо. Затем предполагалась поездка в Крым. Состояние больного в то время было удовлетворительным, цесаревич радовался предстоящему посещению Константинополя.
В июне 1891 г. Георгий прибыл в Севастополь, где встретился с матерью. После непродолжительного пребывания в Ливадии в середине июня он переехал в Петергоф и затем вместе с семьей отправился на яхте сначала в финские шхеры, а затем в Копенгаген. Эта поездка привела к резкому ухудшению в состоянии здоровья великого князя. Докторам было непросто со своим царственным пациентом вследствие прямоты в постановке диагноза больному. В июне 1891 г. один из мемуаристов упоминал в дневнике: «При отъезде государь, провожая императрицу, настаивает на том, чтобы она не верила докторам. Доктор тотчас по прибытии в Крым сказал великому князю Михаилу Николаевичу, что у Григория Александровича категорическая чахотка. Что ему приносит пользу только горный воздух, что будь его пациент частным человеком, он бы никогда не допустил его возвратиться в Россию, а повез бы его в горы».
Подтвердили диагноз «категорической чахотки» и результаты лабораторных исследований, полученных в августе 1891 г. В рапорте прозектора Мариинской больницы приводятся следующие данные: 6 августа 1891 г. лаборатория больницы получила два образца мокроты Георгия, взятых 15 февраля 1891 г., в которых были обнаружены «множественные коховские палочки». Доктора сумели убедить царственных родителей в необходимости безотлагательного климатического лечения, и 31 августа 1891 г. Георгий прибыл на Кавказ в Абас-Туман, где ему пришлось провести все последние годы жизни.
С конца 1891 г. Георгий Александрович почти постоянно живет в Абас-Тумане, изредка совершая длительные поездки по Средиземному морю. Однако состояние здоровья, несмотря на все усилия врачей, продолжало ухудшаться, и весной 1892 г. у цесаревича было отмечено кровохарканье. К этому времени для цесаревича был построен комфортабельный дом-дворец с соответствующим штатом прислуги. Что было характерно для этого дома и что отмечали все приезжавшие в Абас-Туман, так это холод в помещениях дворца. Учитывая характер болезни, окна практически не закрывались круглый год, для того чтобы в помещении всегда был свежий целебный горный воздух. Гостям с непривычки приходилось оставаться в верхней одежде.
