Ода одуванчику - страница 12
слабоумия столбняк и завязь,
выпадение из жизни звона,
это вроде западанья клавиш,
музыки обрыв, когда педалью
звук нажатый замирает, вкладыш
в книгу безуханного с печалью,
дребезги стекла с периферии
зрения бутылочного, трепет
лески или марли малярия —
бабочки внутри лимонный лепет,
вдоль каникул нытиком скитайся,
вдруг цветком забудься нежно-тускло,
как воспоминанья шёлк китайский
узко ускользая, ольза, уско
«По коридорам тянет зверем…»
По коридорам тянет зверем,
древесной сыростью, опилками,
и – недоверьем —
дитя с височными прожилками,
и с лестниц чёрных
идут какие-то с носилками —
все в униформах.
Провоет сиплая сирена,
пожарная ли это, скорая,
пуста арена,
затылок паники за шторою
мелькнёт, и ярус
из темноты сорвётся сворою
листвы на ярость.
Он не хотел на представленье,
оставь в покое неразумное
дитя, колени
его дрожат, и счастье шумное
разит рядами, —
как он, его не выношу, но я
зачем-то с вами.
Горят огни большого цирка,
прижмётся к рукаву доверчиво —
на ручках цыпки
(я плачу) – мальчик гуттаперчевый…
Скорей, в автобус,
обратно всё это разверчивай,
на мир не злобясь.
Они не знали, что творили:
канатоходцы ли под куполом
пути торили,
иль силачи с глазами глупыми
швыряли гири,
иль, оснежась, сверкали купами
деревья в мире.
«Поднимайся над долгоиграющим…»
Поднимайся над долгоиграющим,
над заезженным чёрным катком,
помянуть и воспеть этот рай, ещё
в детском горле застрявший комком,
эти – нагрубо краской замазанных
ламп сквозь ветви – павлиньи круги,
в пору казней и праздников массовых
ты родился для частной строки,
о, тепло своё в варежки выдыши,
чтоб из вечности глухонемой
голос матери в форточку, вынувший
душу, чистый услышать: «Домой!», —
и над чаем с вареньем из блюдечка
райских яблок, уставясь в одну
точку дрожи, склонись, чтобы будничный
выпить ужас и впасть в тишину.
«Тихим временем мать пролетает…»
Тихим временем мать пролетает,
стала скаредна, просит: верни,
наспех серые дыры латает,
да не брал я, не трогал, ни-ни,
вот я, сын твой, и здесь твои дщери,
инженеры их полумужья,
штукатурные трещины, щели,
я ни вилки не брал, ни ножа,
снится дверь, приоткрытая вором,
то ли сонного слуха слои,
то ли мать-воевода дозором
окликает владенья свои,
штопка пяток, на локти заплатки,
антресоли чулков барахла,
в боевом с этажерки порядке
снятся строем слоны мал мала,
ничего не разграблено, видишь,
бьёт хрусталь инфернальная дрожь,
пятясь за полночь из дому выйдешь
и уходишь, пока не уйдёшь.
«Птица копится и цельно…»
Птица копится и цельно
вдруг летит собой полна
крыльями членораздельно
чертит в на небе она
облаков немые светни
поднимающийся зной
тело ясности соседней
пролетает надо мной
в нежном воздухе доверья
в голубом его цеху
в птицу слепленные перья
держат взгляд мой наверху
«Это некто тычется там и мечется…»
Это некто тычется там и мечется,
в раковину, где умывается, мочится,
ищет курить, в серой пепельнице
пальцев следы оставляет, пялится, пятится,
это кому-то хворается там и хнычется,
ноют суставы, арбуза ночного хочется,
ноги его замирают, нашарив тапочки,
задники стоптаны, это сынок о папочке,
это арбузы дают из зелёных клетей, поди,
ядра, бухой бомбардир, в детском лепете
жизни, дождя – ухо льнёт подносящего
к хрусту, шуршит в освещении плащ его,
это любовью к кому-нибудь имярек томим,
всякое слово живое есть реквием,
словно бы глубоководную рек таим
тайну о смерти невидимой всплесками редкими,
где твои дочери, к зеркалу дочередь
кончилась, смылись, вернулись брюхатые, ночи ведь,
Похожие книги
В настоящее издание включены произведения петербургского поэта Владимира Гандельсмана, написанные и частично опубликованные в период с 1975 по 2007 год: разрозненные стихи, целиком книга «Школьный вальс» (стихи), а также литературный дневник «Запасные книжки» и эссе о литературе.
В книгу Владимира Гандельсмана вошли стихи, написанные за последние сорок лет. Первая часть книги – избранное до 2000 года. Вторая – книги стихов, выходившие отдельными изданиями после 2000 года.
«Все творчества – кульминация головокружительного ужаса смерти. Но они же, по третьему закону Ньютона, – отчаянная жажда самоутверждения и жизни». «Я знаю свои фонари наизусть. Пожалуй, прошел бы их вслепую. И не только. Я знаю почти наверняка, какой сегодня не горит, а какой начинает предупреждающе помигивать». Эпизоды биографии и фрагменты окружающего мира, увиденные сквозь тонкую поэтическую линзу, скреплены в романе Владимира Гандельсмана цен
В названии книги Владимира Гандельсмана «Запасные книжки» заключён двойной смысл: это записные книжки, не претендующие на что-то большее, и какие-то отрывки, которые сделаны как бы про запас, на тот случай, если автор уделит им более пристальное внимание и развернёт в некое пространное повествование. Записи двух первых частей («Чередования» и «Человек отрывков») этого случая не удостоились. Название третьей части – «Эссе» – говорит само за себя:
Задаётся Дия вопросами: необъяснимое или непознанное; случайность или неизбежность? Нет случайностей, во всём есть смысл, за неурядицей всегда наступает прояснение – осознала, когда открылась тайна её рождения и способности, коими наделена. Девушка не поддалась искушениям, сердцем выбрала жизненный путь.
Аркана – Богиня света, даровавшая Вселенной свет и энергию. Она поддерживала равновесие в мирах в течение многих тысячелетий, пока тьма не пустила свои корни. Сможет ли Аркана одолеть надвигающееся зло, всесильное и могучее?
Сказка для взрослых о хитросплетениях судьбы и предназначении. Речь идёт о древнем культе, который веками работает над созданием человека, способного вместить в себе силу древнего божества, дарующего бессмертие и вечную жизнь на земле.
Можно очень сильно утомиться от жизни, если не участвовать в ней. Опыт каждого человека находится где-то между привычным и истинным, между искренностью и сомнениями. Вы верите, что только от вас зависит жизнь? Сомневаетесь? И чего же вам не хватает? Преданной дружбы или верной любви? Но готовы ли вы стать преданными и верными? Чудес не бывает, есть только невероятные случайности…
Грибы – чрезвычайно важные симбионты, которые опутывают деревья и другие растения плотными сетями и активно разрушают органическую материю. Продукты этого процесса поступают в круговорот питательных веществ в природе. Грибы играют незаменимую роль в производстве лекарств и пищевой промышленности, а также в биотехнологиях. Книга австрийского биолога и эколога Роберта Хофрихтера, искусно иллюстрированная греческим художником Пасхалисом Дугалисом и
Много лет назад в Волшебной стране, созданной великим чародеем Торном, появилась злобная колдунья Бастинда. Она легко подчинила себе робких Мигунов из Фиолетовой страны, а затем хитростью завладела Золотой Шапкой, дающей власть над племенем могучих Летучих Обезьян. Но Бастинда мечтала хозяйкой всей земли Торна, а такую власть ей могла дать только одна из магических книг самого Торна.Бастинда сумела заточить в клетку юного грифона Юргода, принадле