Он клацает зубами, а я своими скрежещу от досады, что вместо приятного времяпрепровождения приходится сидеть взаперти с этим придурком и выслушивать его нелепые подкаты. Ладно, не нелепые. Подкаты у него жутко обжигающие. Но не для той, кто люто ненавидит этого морального урода и его дружков.
Я вздрагиваю, когда начинает орать сигнализация. Захар спокойно тушит окурок о какую-то жестяную банку и встает, выпуская в воздух последнюю струю дыма. Поправляет манжеты рубашки, выпуская их из-под рукавов пиджака ровно на один сантиметр. Потом прячет руки в карманы и смотрит на меня.
Прямо сейчас я не могу прочитать выражение его лица. Взгляд темный, тяжелый. Легкая, едва заметная улыбка и как будто глубокая задумчивость.
Я уже открываю рот, чтобы спросить его, почему он так пялится, но в этот момент дверь распахивается, и на пороге кладовой оказывается Адам – еще один дружбан этой корявой стаи.
– Ты ебанулся курить в кладовке? – смеется он.
– А как еще мне было напомнить, что вы нас с Кудрявой тут забыли? – хмыкает Захар и подходит ко мне. – На выход, Тигрица.
– Ты задрал давать мне прозвища, – бросаю раздраженно и сбрасываю со своей поясницы его огромную лапищу.
– Хочешь узнать, о чем я думал, когда смотрел на тебя? – спрашивает он.
Прошиваю его взглядом. Я не буду спрашивать! Мне неинтересно! Не хочу знать, какие больные мысли посещают эту нездоровую голову.
– Нет! – отрезаю для надежности.
– Как буду драть тебя до потери сознания. Максимум через месяц, – добавляет он обещание и, обойдя меня, покидает кладовку.
Римма
Меня всю аж трясет! Ненавижу этого подонка! Вот была бы у меня какая-нибудь суперсила, я бы ему его прибор оторвала и в глотку засунула. Посмотрела бы потом, как бы он кичился своими постельными навыками.
Придурок, ей-богу!
Взяв себя в руки, поправляю одежду и выхожу из злополучной кладовки. Меня тут же берет в оборот распорядительница свадьбы и тащит к цветочной арке в конце длинного прохода, устланного белой ковровой дорожкой.
У алтаря уже собрались свидетели со стороны жениха, и я изо всех сил стараюсь игнорировать этих шакалов. Знаю, что мерзавец с зелеными глазами сейчас смотрит на меня. Прошивает своим пронзительным взглядом в надежде получить какой-то отклик с моей стороны.
Но раз игнор – это лучшее наказание для человека, его и буду применять. В конце концов, я целый год тренировалась. Правда, каждый раз, попадая в поле моего зрения, Захару удавалось довести меня до трясучки. Сегодня я не доставлю ему такого удовольствия.
Церемония начинается, и я не могу перестать улыбаться, глядя на подругу в белом платье. Полина так открыто, искренне счастлива, что мои глаза наполняются слезами. Смахиваю влагу со своих щек, и мой взгляд внезапно падает на зеленоглазого демона, который впился в мое лицо и прожигает его. На его челюстях играют желваки, а взгляд пронзает меня до косточек. Хочется показать ему язык или даже средний палец, чтобы отвадить этого бесстыжего засранца.
Отвернувшись от Исакова, сверлю взглядом спину Льва, который тихо бормочет обещание вечно любить Полину. Я практически не слышу его слов, но точно уверена, он говорит то, что хочет услышать моя подруга. Наверное, даже то, что была бы счастлива услышать любая девушка от своего любимого.
После церемонии мы идем в сторону фотозоны. В тот самый момент, когда фотограф пытается расставить гостей наиболее выгодно, Исаков хватает меня за талию и прижимает к себе.
