Лили повертела тяжелый болт в руках. Он был холодным и грязным, пачкал пальцы ржавчиной и землей. Она посмотрела на квадрат взрытой земли, потом снова на болт. Прямой связи не было, но ощущение неправильности, скрытой тайны усилилось многократно. Что здесь делает такой болт? Она сунула находку в карман джинсов и поспешила уйти из этого места, прочь от квадрата свежевскопанной глины, чувствуя на спине чей-то невидимый, тяжелый взгляд. Она опять не нашла свою кошку. Она нашла еще один фрагмент страшного пазла, который складывался в пугающую картину, смысла которой она пока не понимала, но инстинктивно, всем своим существом боялась.
Часть 5
В субботу к ним приехала Сара. Лучшая подруга Эмили еще со времен их общей бурной юности в танцевальной студии, когда мир казался огромным и полным возможностей. Яркая, энергичная, всегда полная неиссякаемого оптимизма – Сара была как глоток свежего воздуха в затхлой, напряженной атмосфере дома Грейвсов. Но даже её привычная жизнерадостность не смогла скрыть или разогнать то густое напряжение, которое буквально повисло в воздухе, как дым от пожара.
Она привезла домашний яблочный пирог, еще теплый, и большой букет полевых цветов, искренне пытаясь создать иллюзию нормальности, обычной дружеской встречи. Но одного взгляда на Эмили ей хватило, чтобы понять – что-то не так. Очень не так.
– Эм, ты ужасно выглядишь, – сказала она прямо, без обиняков, когда они остались наедине на кухне, пока Лили, обрадованная приезду «тети Сары», но все равно какая-то отстраненная, ушла к себе в комнату. – Ты страшно похудела, у тебя синяки под глазами размером с блюдца. Что происходит?
Эмили попыталась изобразить улыбку, но губы её дрожали, а глаза оставались полными тревоги.
– Ничего особенного, Сар. Правда. Просто устала. Лето, жара… сама знаешь, как это выматывает.
– Не вешай мне лапшу на уши, Эмили Грейвс, – Сара накрыла её руку своей. Рука Эмили была ледяной, несмотря на жару. – Я тебя знаю сто лет. Дело не в жаре. Это Майкл? Где он вообще? Его машина стоит на подъездной дорожке.
Майкла не было дома. Он снова ушел «подышать» в лес, как только услышал скрип тормозов машины Сары. Будто избегал встречи.
Эмили отвела взгляд, уставившись на рисунок кухонного полотенца.
– Он… у него сейчас сложный период на работе. Очень много стресса. Отчеты, проверки…
– Стресса? – Сара недоверчиво покачала головой. – Эм, в доме атмосфера как на похоронах. Серьезно. Лили ходит как тень отца Гамлета, бледная, молчит все время. А ты… ты чего-то боишься, я же вижу по глазам. Рассказывай.
Эмили молчала, нервно теребя край салфетки. Ей так хотелось выговориться, выплеснуть весь накопившийся ужас, рассказать Саре все – о пропавших деньгах, о ночных отлучках Майкла в лес, о его странных апокалиптических речах, о жутком шёпоте в стенах, о своих кошмарах, о подозрениях насчет бункера. Но слова застревали в горле комом. Было стыдно признаться даже самой близкой подруге в том, во что превращается её идеальная, казалось бы, жизнь. Страшно было произнести свои подозрения вслух, придать им форму реальности, услышать их со стороны.
– Все нормально, правда, – прошептала она, так и не решившись поднять глаза. – Просто… немного сложно сейчас. Бывает. Пройдет.
Сара вздохнула, сжимая её холодную руку, понимая, что не добьется большего. Пока не добьется. Но её взгляд был полон беспокойства и решимости. Она видела трещины в фасаде не хуже, чем Эмили или Лили. И хотя она не знала всей правды, она чувствовала нутром – её лучшая подруга в беде. В серьезной беде. И она не собиралась оставлять её одну.
