* * *
Сегодня в супермаркете не обнаружил своих любимых хрустящих сухариков с чесноком и сыром. Долго пялился на витрину Обошёл её со всех сторон. Нет их. Ладно. Отошёл к полкам с конфетами, потом вернулся. Они не появились. Почему? Уже десять минут прошло. Они же всегда были в этом месте. Всегда! По два с половиной доллара за упаковку. Хрустели и пахли чесноком с сыром. Оставляли масляные следы на пальцах. Просто полный рот слюны. И витрина, на которой они должны быть, есть. А их нет! Вместо них другие – итальянские с помидорами, с укропом, с луком, с чёрт знает чем, но не с сыром и чесноком. Как такое могло случиться? Как?! Не насушила пекарня? Ерунда. Как она могла их не насушить, когда она всегда их насушивает? у них работают мексиканцы, которые отца родного высушат – лишь бы их не отсылали обратно в Мексику. У пекарни договор с магазином о поставках сухарей с чесноком и сыром, подписанный двадцатью юристами и их поверенными с обеих сторон, на бумаге с водяными знаками и печатями. Не привезли вовремя в магазин? Ну, это уж полная чушь. Этого даже и представить себе невозможно. Сломаться грузовик не может. Шофёр заехать в пивную, к тёще, по своим делам… нет, это всё совершенно из другой жизни. Я здесь, в этом чёртовом магазине, уже двадцать минут. Я пришёл за сухарями с чесноком и сыром. Я исправно плачу федеральные налоги и налоги в казну штата Калифорния. Где мои любимые сухари, я вас спрашиваю?!
Вот так, исподволь, совершенно нормальные в прошлом люди АМЕРИКАНИЗИРУЮТСЯ.
* * *
Ночью шёл дождь. А я его проспал. Разминулись мы с ним. Теперь уж до февраля не встретимся. Этот-то, ноябрьский, был внеплановый. Дождь-шатун. Хорошо, что хоть немного тучек от него на утро осталось. Ненадолго, правда.
* * *
Хеллоуин. Карнавальное шествие по Пятой авеню в даунтауне. Два прыщавых подростка в костюмах сперматозоидов кокетливо виляют белыми пластиковыми хвостиками. Крупная девица с намалёванными конопушками в микрохалатике медсестры-вампирши так виляет, так виляет (и ведь есть чем!)… не дай бог вывихнет. Плакат в зале пивной «Последнее пристанище» – «Просьба на столах не танцевать». Местная рок-группа «KGB», с адским грохотом канающая под «KISS». Существо в костюме «прохожего без головы» ставит её (голову) на стойку бара, чтобы расплатиться за кружку пива. Огромная счастливая улыбка на личике крошечной китаянки-колобка в костюме Клеопатры. Мужик, сидя спящий на тротуаре, с табличкой на груди «Я хочу нажраться. Помоги, брат».
* * *
Мой сослуживец говорит: «Наполовину я русский, наполовину – хохол. А ещё на четверть – еврей». Такая вот занимательная арифметика. Или нелинейная алгебра?
* * *
У соседей перила балкона увиты гирляндой искусственных цветов. Смотрятся почти как… ни крути, а всё равно искусственные. Поутру прилетел к гирлянде зелёный колибрик и давай засовывать крошечный пинцетик своего клюва в ярко-красные цветочки, потом в ярко-синие, потом… потом басовито прожужжал крыльями непременное американское «ши-и-ит» (у него получилось «жи-и-ит» с птичьим акцентом) и прочь полетел.
* * *
Если пристально посмотреть на аборигена, то он непременно улыбнётся фальшивой американской улыбкой и неискренне скажет «Привет!», вместо того, чтобы с честно перекошенным от злобы лицом и неподдельным интересом спросить: «Хули ты уставился-то, а? Вали давай отсюдова».
* * *
Над нашим кварталом низко-низко летит маленький моторный самолётик. К его хвосту привязано огромное полотнище, на котором ещё более огромными буквами написано: «Дженни! Ты выйдешь за меня замуж?» И ещё было нарисовано сердце и поставлена подпись: «Энтони». Вспомнилась фраза Ильфа из его записных книжек: «Отдаться мало».
