– Куинтон, уйми ее! – кричит Райдер, придвигаясь к нам. – Она же покалечится.
– Лекси, прекрати! – предостерегающе говорю я, одной рукой сжимаю руль, а другую протягиваю к ней. – Я люблю тебя и поэтому прошу, чтобы ты села. Сейчас же.
Лекси мотает головой, высовывается из машины и садится на окно. Я не вижу ее лица, не вижу, держится ли она там хоть за что-нибудь. Не понимаю, что на нее нашло и о чем она думает, да наверняка она и сама понятия не имеет, это-то и пугает до жути.
– Если ты такой отвязный, так не стесняй мою свободу, – кричит Лекси оттуда. Ее платье полощется на ветру, ступни зажаты между сиденьем и дверью.
Райдер задирает ногу, чтобы перелезть вперед через спинку, но ударяется головой о потолок и плюхается обратно на сиденье. Я качаю головой, осторожно жму на тормоз и наклоняюсь вбок, чтобы схватить Лекси. Пальцы цепляются за край ее платья, и тут я слышу крик. Через несколько секунд машина уже крутится волчком, не разобрать, где верх, где низ. Отовсюду летят осколки стекла, кожа у меня вся в порезах, я стараюсь не выпустить платье Лекси. Но чувствую, как ткань выскальзывает из пальцев, и меня отбрасывает в сторону. Все кричат, плачут, металл скрежещет и мнется. Я вижу яркие огни, чувствую теплую кровь, когда что-то вонзается мне в грудь.
– Куинтон… – слышу я чей-то шепот, но не знаю чей. Я пытаюсь открыть глаза, но, кажется, они и так уже открыты, а я не вижу ничего, кроме темноты. Но, может быть, это и лучше, чем видеть то, что есть.
Через 15 месяцев…
20 мая, первый день летних каникул
Нова
Веб-камера установлена идеально, смотрит мне прямо в лицо. Зеленый огонек на экране бешено мигает, словно не может дождаться, когда же я начну запись. Но я не знаю, что сказать и какой в этом вообще смысл, если не считать того, что это задание преподавателя по операторской съемке.
Вообще-то, задание было всему курсу, а скорее всего, всем его студентам: он сказал, что если мы действительно хотим снимать кино, то нужно практиковаться летом, даже тем, кто не записан на летние занятия. «Для настоящего оператора счастье – смотреть на мир альтернативным взглядом и записывать то, что сумел увидеть в непривычном свете». Эти слова он дословно процитировал из учебника – почти все преподаватели так делают, – но почему-то они запали мне в душу. Может быть, из-за того видео, которое Лэндон записал в последние секунды своей жизни, хотя я его так и не посмотрела. Не хотела, да и не могла. Я слишком боюсь того, что увижу – или не увижу.
Сначала я записалась на курс операторской съемки только потому, что слишком долго протянула с выбором дисциплин, и в моем наугад составленном списке не хватало еще одного факультатива. Я пока не выбрала специализацию, ярко выраженного интереса к какой-то области у меня нет, а свободные места оставались только на «Введении в видеодизайн» и на «Введении в театральное искусство». Когда снимаешь видео, можно, по крайней мере, спрятаться за объективом, а не стоять у всех на виду в то время, как тебя раздевают или оценивают. Снимая видео, я сама буду оценщицей. Однако неожиданно процесс мне понравился: оказалось, в том, чтобы смотреть на мир через линзу объектива, есть что-то неотразимо притягательное, как будто ты можешь взглянуть на него с точки зрения любого человека и увидеть в неожиданном свете. Вот я и решила сделать летом несколько видео – для развлечения, чтобы время убить, а если повезет, то еще и хоть что-то понять в жизни.
