Я думала, мама будет спорить, попытается переубедить, но она промолчала. Повернувшись на тот бок, который без трубки, я натянула одеяло до ушей и почти уже уснула, но, видимо, не судьба мне была в этот день выспаться за все предыдущие бессонные ночи и за несостоявшийся отпуск. Подумалось вдруг, что надо бы на работу как-нибудь сообщить, там будут в экстазе. А, кстати, где мой телефон?
- Мам, - я высунула нос обратно, - а телефон мой нашла?
- Нашла, - проворчала она, - спи. В тумбочку положила. Сейчас без головы можно жить, а без телефона точно нет.
И даже ведь что-то сниться начало, но тут же бесцеремонно растолкал маленький кругленький врач со светлыми пушистыми кудряшками вокруг лысины.
- Как мы себя чувствуем? – поинтересовался он, пока я пыталась сфокусировать на нем расплывающийся взгляд. – Температурки нет?
Электронный термометр ответил вместо меня, что все в порядке.
- Вы лечащий врач? – строго спросила мама. – Или дежурный?
- Дежурный-дежурный, - кивнул тот. – Лечащий завтра будет. Давайте дренаж гляну.
Мама помогла мне задрать рубашку, чтобы я не слишком махала руками, и врач придирчиво оглядел трубку и примотанную медицинским скотчем пластиковую капсулу.
- Хорошо, - одобрил он, - почти сухо. Если все будет в порядке, завтра снимут. И, кстати, вставать уже можно, но осторожно. До туалета и обратно. Сейчас потерпите немного, будет неприятно.
Его пальцы пробрались под повязку, стягивающую ребра, и, осторожно пробежав вдоль нижнего к грудине, задержались на солнечном сплетении – там, где пульсировал огонек.
- Та-а-ак, - нахмурился он, - а это у нас что такое? Такого тут быть не должно.
Мы с мамой переглянулись с тревогой. Я была уверена, что огоньки – это нечто из области тонких энергий и что никто, кроме меня, не может почувствовать пульсацию. Но оказалось, это вполне реальная вещь. Странно только, что никто не заметил во время операции, особенно учитывая, что Денис находился рядом: мерцать должно было сильно.
- У вас это часто бывает? – врач продолжал ощупывать мое солнечное сплетение и даже послушал, что там творится, через фонендоскоп.
- Что бывает? – включила я дурочку, чтобы выяснить, что чувствует он.
- Вот эта пульсация, - он приложил мои пальцы к огоньку.
- А-а-а… иногда бывает, да. Я читала в интернете, пишут, это может быть что угодно.
Ответом была выразительная гримаса: ох уж эти читатели интернета!
- Вот именно, что угодно. От самого безобидного до самого, не хочу вас пугать, неприятного.
Вернув повязку на место, врач, на бейдже которого значилось «Мищенко Иван Петрович, травматолог-ортопед», методично задал мне миллион вопросов, после чего вынес вердикт:
- Понятнее не стало. Наоборот, еще непонятнее. В общем, завтра я скажу об этом вашему лечащему врачу, пусть он и решает, что с вами делать. Но оставлять без внимания ни в коем случае нельзя. А пока лежите, отдыхайте, поправляйтесь. Таблеточки принесут, укольчики сделают. Аллергии на антибиотики нет? Ну и славно. Если что, кнопка вызова медсестры вот здесь, не стесняйтесь пользоваться. А то такие стеснительные есть, которые не хотят никого утруждать, а потом с ними хлопот не оберешься. Счастливо оставаться.
- Мать, - простонала я, подняв глаза к потолку, как только врач шариком выкатился в коридор, - может, мы все придумали? Может, это у нас просто какая-то наследственная патология? Ну не знаю, нетрадиционная ориентация брюшной аорты или генерализованное тревожное расстройство?
