- Ну ты и скажешь! – фыркнула мама. - Нетрадиционная ориентация брюшной аорты! Прекрасно же знаешь, что нет.
Она запустила руку под одеяло и через рубашку нащупала огонек.
- И правда, вот он. Если честно, мне и в голову не приходило, что другой человек может его нащупать.
- Мне тоже. Думала, это такое лично мое. И что теперь, интересно, со мной будут делать?
Вместо ответа мама достала телефон и минут на пять погрузилась в гугл.
- Много чего. Вплоть до диагностической лапароскопии. Потому что причин миллион. От всякой нервной фигни до опухолей, которые сдавливают сосуды.
- Врачам сейчас премии дают за первичную диагностику рака, - внезапно подала голос соседка, - вот они и стараются.
Хоть я и знала, что это не рак, но все равно стало как-то не по себе. Тем более, одно другому не мешает.
Взяв с меня клятвенное обещание доесть пюре и допить бульон, мама засобиралась домой.
- Завтра утром приду, - пообещала она. – Веди себя хорошо, в туалет аккуратно, если что – зови медсестру. Все, будь умничкой. И не волнуйся, все будет хорошо.
7. 6
Легко сказать, не волнуйся! Мало было проблем, так еще и набегут врачи, начнут огонек мой изучать и лечить. Интересно, а что, если возьмут и вылечат? Залезут, допустим, эндоскопом внутрь – и все, дар исчезнет.
Остаток воскресенья прошел сонно. Уснуть по-настоящему так и не удалось, читать не могла – болели глаза и голова. Оставалось только лежать и думать в полудреме о… нет, о проблемах я думать себе запретила. Ну точно не сегодня, будет еще время. Поэтому думала о Денисе. Вспоминала, как он гладил мои пальцы и ладонь, так нежно и осторожно. Правда, это было опасно, потому что в голову сразу лезли совсем другие мысли, мягко скажем, нескромные. От этого начинало частить сердце, не хватало воздуха, и перед глазами скакали черные мушки.
Вечером, когда меня уже накормили таблетками и обкололи уколами, прилетело сообщение в Воцап:
«Привет, как ты?»
«Норм, - ответила я, добавив свой любимый эмодзи привидение. – Дремлю».
«Не буду мешать. Спокойной ночи. До завтра».
Прижав огонек через рубашку и повязку, я мысленно пожелала ему спокойной ночи в ответ и заснула.
Утро показало, что за двадцать лет, с тех пор как я последний раз лежала в больнице с забытой детской хворью, мало что изменилось. Точно так же ни свет ни заря в палату влетела медсестра с градусником, правда, уже электронным. В желудке заскулило, и я с ужасом вспомнила, что благополучно забыла и о пюре, и о бульоне. Есть простоявшее в тепле сутки не рискнула, поэтому, чтобы не получить от мамы нагоняй, по стеночке доползла до туалета и спустила в унитаз.
- А когда завтрак? – спросила жалобно у соседки.
- В девять. Вы лежачая, привезут.
Часы показывали начало восьмого, и уже не спалось. Не меньше, чем завтрака, я ждала, когда придет Денис, рабочий день которого начинался тоже в девять. Время тянулось, как резиновое. Такими же бесконечными, словно застывшими, в детстве казались летние пятницы. Мы с бабушкой жили на даче, и я всю неделю ждала, когда мама приедет из города. Ну, может, еще тридцать первое декабря.
Наконец дверь открылась, и я невольно начала расползаться в улыбке до ушей.
Мамочки, как же он мне нравится! И борода, хотя раньше никогда не нравились бородатые – черт, как же с ними целоваться-то? И пижама эта хирургическая. И дурацкая шапочка в ромашку.
- Привет, Аль. Как ты? – Денис подошел поближе, но не присел.
