Одинокая сосна - страница 5

Напротив скамейки, чуть в отдалении от стены сарая и от забора из земли пробивался росток сосны, с желтоватым ровным стволом и длинными хвоинками на первых раскинувшихся ветвях. Накрепко сцепив руки в замок, Игорь немигающим взглядом смотрел теперь на этот росток. Внутри груди продолжала клокотать злость, смешанная с болью и тоской. Прочерчивая щеку, медленно стекла одинокая слеза, упала с подбородка и, разбившись на множество капелек, затерялась в невысокой траве. А в голове отчаянно пульсировала мысль: «Всё потеряно».

Тяжёлая спортивная сумка, набитая так, что едва не трещала по шву, больно давила на плечо. Ещё и день выдался совершенно безветренный, зато с солнцем, палящим на ярко-синем безоблачном небе. К слову, не самая частая для Ленинграда погода. Но я всё равно был влюблён в этот город так же, как и два года назад, когда приехал поступать в Ленинградский кораблестроительный институт. Хоть и, признаться, поначалу был весьма и весьма расстроен, что пришлось уехать из родного дома в Подмосковье. Почти круглый отличник, с вымученной золотой медалью, я даже не стал соваться в столичные институты – хоть в какой-то момент и очень хотел попробовать пойти против системы. Всё портила пятая графа в паспорте. Национальность – еврей. Говорю только на русском языке, законы никогда не нарушал и гражданином хочу быть полезным для общества и страны – а в любой институт нельзя. Я почувствовал, как где-то в груди вновь начала подниматься бессильная злость. А ведь обещал себе стараться как можно меньше злиться, особенно на те вещи и обстоятельства, которые не в силах изменить.

– Чёрт с ним, – тихо прошептал я, протирая тыльной стороной ладони лоб. Затем в сотый раз за день кинул взгляд на наручные часы, которые неизменно носил на левом запястье каждый день. Механические, с громоздким корпусом из латуни и коричневым кожаным ремешком. На циферблате нанесены крупные арабские цифры, а также подписано название Угличского завода «Чайка», маркировка «Сделано в СССР» и что в часах смягчают трение осей семнадцать камней. Эти часы подарил мне на восемнадцатилетие отец – уже довольно укоренившаяся традиция в нашей семье.

Обязательно когда-нибудь и я подарю наручные часы своему сыну на совершеннолетие.

 Времени ещё было предостаточно, потому я свернул с Дворцовой набережной в Летний сад, намереваясь скрыться от палящих лучей солнца под кронами деревьев. Проходя по аллее меж изящных скульптур, я выискивал свободную лавочку, на которую можно было бы примоститься. В какой-то момент усталость начала брать верх, что даже был готов подсесть на уже занятые, но остававшиеся почти пустыми. Как всё же удача мне улыбнулась. Издалека я заприметил совершенно свободную лавочку и быстрым шагом, едва не сбиваясь на бег, направился к ней. Как же было приятно, наконец, сбросить эту чёртову сумку с плеча и рассесться в прохладе, уперев спину и вытянув ноги.

Мысленно я уже проклинал и эту библиотеку, которая по неведомым причинам именно сегодня открывалась лишь с полудня – о чём предупреждал небольшой листочек с информацией, приклеенный на двери. Ещё и Витька со своей просьбой сдать заодно пару его учебников и какую-то художественную книжку. Впервые за всё это время мне даже стало интересно, что же это за книга. Я раскрыл сумку и, заглянув в неё, извлёк слегка потрёпанный томик красного цвета с золотым узором и мелкой подписью «Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Обитаемый остров». Раскрыл книгу – и меня словно поглотило. В школе ради оценок я, конечно, читал книги по внеклассному чтению и перед уроками литературы. Но делал это зачастую через силу. А даже те произведения, что мне в принципе понравились, и над которыми хотелось поразмышлять, после уроков литературы нашей учительницы, становились едва ли не отвратительны. Она изо всех сил старалась наполнить эти книги какими-то нелогичными и, как мне казалось, совершенно не существующими идеями и темами. Любой шаг в сторону от учебника карался, хорошо ещё, если тройкой – и потому сочинения я писал словно по кальке, не вкладывая в них своих мыслей и отключая воображение напрочь. Из-за всего этого интерес к книгам пропадал совершенно. А здесь будущее, исследование космоса, неизвестная планета… Я листал страницу за страницей, потеряв счёт времени. Как-то я слышал, как одногруппники с жаром обсуждали эту книгу. Жаль, что тогда не обратил на неё внимание! Хорошо ещё, что его у меня было предостаточно – как минимум ещё полтора часа.