– Ага, – кивнула она, не отрывая от него взгляда и слегка порозовев. – Завтра?
Завтра? То есть она собирается сейчас от него избавиться?..
Черт. А ведь она права. Сегодня концерт, и сбегать придется именно ему. Золушка, твою мать.
– Завтра, – согласился он и, ставя печать кровью на своем дьявольском контракте, прижался губами к ее руке. К запястью, обвитому тонкой золотой цепочкой, к синим венкам под прозрачной кожей, прямо к быстрому пульсу. – А сегодня позволь угостить тебя обедом? Я все еще должен тебе за ту несчастную сосиску.
– Обедом? – она посмотрела на него насмешливо.
– А сколько вообще сейчас времени? – Телефон, как и часы, он оставил дома. И как-то кольнуло его нехорошее предчувствие, что…
– Девять утра, – широко улыбнулась девушка.
– Завтрак? – с облегчением выдохнул Сергей. Он не опаздывает. И… вдруг есть захотелось так, словно он уже неделю голодал.
Карина улыбнулась, словно прочитала его мысли. Быстро натянуть одежду. И… рассмеяться. Как-то в его жизни, если дело и доходило до завтрака, то все было не так. А вот кстати… До того, чтобы проснуться вместе и отзавтракать. Нет. Практически никогда, кстати, потому как совместный завтрак это дело, пожалуй, даже более интимное, чем… интим.
А сейчас…
– Пошли.
Гид из Карины вышел просто отличный. Не то чтобы в крохотном поселке были какие-то особые достопримечательности, кроме моря да какого-то особенного старого дерева.
– Тюльпанное оно, понимаешь.
Он кивал и смеялся.
Рядом была она. Рыжая бестия с невероятно искренней улыбкой, золотыми ресницами и голыми, чуть тронутыми веснушками плечами.
– Ты не сгоришь? – спросил он, куда больше интересуясь ее кожей, чем живописными южными домиками, мимо которых они проходили.
Она глянула так удивленно, что Сергей растерялся.
– Я что, нарушил какое-то местное табу? Все жители побережья огнеупорные?
– Да нет, – повела плечами Карина и лукаво улыбнулась. – Я не огнеупорная, да и давно здесь не живу. Просто…
– Просто у вас тут пекло.
Она фыркнула, но позволила накрыть свои плечи полотенцем. И не возразила, когда он задержал руку, пропуская сквозь пальцы огненно-рыжий локон.
– Пекло – в Москве, – вздохнула она и чуть заметно поморщилась. – Ненавижу московское лето.
– Я тоже, – согласился Сергей, скользя взглядом по афишам, уродующим чей-то забор. – И работать летом ненавижу, но кто б меня спрашивал.
– Я думала, ты здесь на отдыхе… – как-то отвлеченно сказала она, и Сергей проследил за ее взглядом. На те же афиши, в том числе их собственную: сегодняшний концерт в Сочи. – Опять. Каждый год одно и то же.
Прозвучало с искренней ненавистью.
– Не любишь эстраду?
– Не люблю зазвездившихся звезд, – фыркнула рыжая бестия и отвернулась от афиш. – Не будем о плохом, будем о хорошем. Чем ты здесь занимаешься?
– Эм… ну… вообще-то в основном вечерними пьянками.
М-да. Прозвучало не очень. Ну может слегка лучше, чем: «Да мы тут, понимаешь, поем и звездим со страшной силой. Просто афиша отвратная, вот ты меня и не узнала. А вообще мы не такие страшные, как эти криво намалеванные черти».
– Ты не похож на… – она не договорила, дернула плечом.
– Ну да. Это не мои пьянки, если что. То есть выпить иногда я не прочь, но в основном ради дела. Переговоры, корпоративы… В основном я тут ради одного своего друга. – О, вот правду говорить куда легче! – Он затеялся в местный тендер, собирается тут кое-что строить.
