…не из жалости.
Из того же нежелания упускать ту, кому посчастливилось – или напротив? – получить дар.
- Сельчанам сказали, что дитё родилось мертвым. В деревнях такое бывает. Там порой… не любят ненужный приплод, - это признание далось нелегко. – А мальчонку сперва растили в доме, с поросятами, а там уже в яму посадили.
- И что вы сделали?
- Ничего.
Глеб отставил кружку.
Он… мог бы устроить процесс. Скандальный. Показательный. И староста со старостихой отправились бы на каторгу. А с ними и дочь, и вся деревня недолго простояла бы.
Но разве стало бы кому от этого легче?
- Написал доклад в Министерство образования. Но это скорее для очистки совести. Мальчишку забрал… им повезло. У него стала открываться сила. Думаю пара недель и то, что Арвис не мог сказать, он бы сделал. Для проклятья слова не нужны, достаточно желания, идущего от сердца.
…его пришлось отмывать.
Арвис упирался и верещал, не желая заходить в баню. А после, когда Глеб сам надраивал его тягучим дегтярным мылом, просто выл.
Одежду срывал.
Передвигался на четвереньках и был момент, когда Глеб подумал, что вряд ли из полукровки что-то получится.
- Он со мной два года. Прогресс очевиден, но… с речью у него по-прежнему сложно.
Анна молчала.
Смотрела на чашку и молчала. Думала? О чем? О том ли, что назойливое растение все же коснулось волос, легло, выпустив тонкие усики, зацепившись за тонкие же пряди.
- А с ишхасс вы пытались связаться? – она подняла руку и с легкостью отцепила лиану. – Насколько я знаю, они дорожат своей кровью.
- Пытались. Я трижды отправлял запрос, но… возможно, дело в том, что парень темный, а эта сила противна сути ишхасс… хотя в кого тогда? Не знаю. Позволите ваш амулет?
Она молча сняла с шеи.
Протянула.
Замерла, наблюдая с интересом.
Что ж, за пару дней проклятье выпило половину, это неплохо, если подумать… если хорошо подумать… Глеб коснулся пальцами кости выпня, которая сама по себе была лишь отличным проводником, а вот тончайший срез жабьего камня, скрытого внутри, служил накопителем и преобразователем.
Сила текла легко.
И лишь что-то, коснувшееся ноги, заставило прерваться на мгновенье. Очередное растение? Да это же… если Глеб не ошибается, а он не ошибается, поскольку платит вот за эти мясистые листья пунцово-красного оттенка по три рубля за штуку…
Гадючник.
То есть, у него наверняка было другое название, научное и тяжелое в произношении, но в народе его прозвали гадючником.
Он и вправду на змею походил.
Толстые мясистые побеги и крохотные листики, прижатые к ним, будто чешуя.
- Простите, - Анна, улыбнувшись, дернула плеть. – Он весьма жаден до темной силы, а в активной фазе еще и подвижен. Зато мошек нет. Всех переловил.
Гадючник не спешил отпускать ногу Глеба. Сила? Почему бы и нет… а на здешнюю коллекцию, пожалуй, стоит взглянуть поближе.
- Вот, - зарядив амулет силой, Глеб вернул его Анне.
- Спасибо. Мне… неловко, но я не стану отказываться. Однако мне будет менее неловко, если вы назовете цену, - она поглаживала толстый стебель. – В таком случае, это даст мне повод обращаться к вам… в случае необходимости.
Цену?
Отчего бы и нет.
- А листья у вас есть?
- Лобрарии красной?
- Гадючника, - на всякий случай уточнил Глеб.
- Вам утренние или вечерние?
- А… в чем разница? – кажется, подобного вопроса от него не ждали. Глеб развел руками: - Я артефактор, как-то все больше с рунами работаю.
Анна склонила голову, показывая, что приняла объяснение:
