– Давай! – умолял я, пытаясь восстановить контроль над своей ногой.
Семьдесят пять.
– Давай!
Я крепко схватился за ногу правой рукой, пытаясь приподнять ее, а левой все еще держась за руль. Мне никак не удавалось оторвать бесчувственную ногу от педали газа, но я умудрялся лавировать в интенсивном потоке, чудом обгоняя машины. Все полосы были заняты, а стрелка на спидометре показывала уже девяносто. Но в какое-то мгновение появилось лазурное небо, и солнце на секунду ослепило меня. Слава богу! Мерзкое онемение в ноге ослабло, и я вновь обрел контроль над происходящим. Воспользовавшись этим моментом (пока не наступила следующая волна судороги), я успел перестроиться и съехать на обочину дороги; машину трясло, колеса скользили по грязи, и я едва справлялся с управлением, пока она полностью не остановилась.
Словно тряпичная кукла, я неподвижно смотрел перед собой, ничего при этом не чувствуя… Возможно, потому что мой разум все еще пытался осмыслить произошедшее, но без особого результата.
Казалось, меня и не существует. Ощущение было неплохое: эдакое спокойствие небытия – пустота, занявшая мое место.
Не могу сказать, сколько времени прошло, прежде чем я начал медленно приходить в себя. Резкий стук в окно вывел меня из оцепенения.
Я ошалело мотнул головой, как лабрадор, стряхивающий воду с мокрой шерсти.
Почему рядомстоит человек? Я таращился, как оказалось, на офицера полиции. Это был мужчина средних лет, похоже, ближневосточного происхождения, и я отчетливо разглядел имя на его жетоне – «А. Рахмани». Недоуменную улыбку на его лице можно было истолковать как вопрос «Как вы здесь оказались?».
На самом деле — неплохой вопрос.
Мои руки дрожали, когда я пытался опустить стекло: это зашкаливающий кортизол все еще гулял по моим венам!
– Ты в порядке, сынок? – вежливо спросил офицер. – Похоже, неполадки с машиной?
– Похоже… да.
– Можешь выйти?
– Да, конечно. Подождите минутку.
Черт… почему мои ноги неподвижны? От страхa или стресса?
Я ущипнул себя за бедро, но ничего не почувствовал.
Почему я ничего не чувствую? Скорее всего, это из-за плотной ткани на брюках.
– Все в порядке, сынок? – повторил офицер обеспокоенным голосом, заглядывая в окно.
– Не могу, – прошептал я. – Не могу пошевелить ногами!
Уже знакомая тревога вновь нарастала во мне, заставляя учащенно дышать.
– Эй, успокойся. – Полицейский положил руку мне на плечо, но неожиданный физический контакт привел меня в еще более паническое состояние.
– Если хочешь, мы отвезем тебя в больницу.
Я посмотрел на него пустым, отсутствующим взглядом.
– Ты меня слышишь?
– Да… Я… я… был бы признателен.
– Ты не возражаешь, если я поведу твою машину?
– Нет. Было бы неплохо.
– Подожди, я скоро вернусь.
Он пошел к патрульной машине и стал что-то обсуждать с другим молодым офицером.
Я, конечно, не мог слышать, о чем они говорили, и не понимал, почему они внимательно поглядывали в мою сторону. Но, похоже, полицейские вскоре договорились и теперь направлялись ко мне.
– Ну вот, Саймон и я поможем тебе пересесть на пассажирское сиденье, – сказал старший офицер.
– Да, спасибо, – согласился я, открывая дверь; затем наклонился вперед и обхватил руками их шеи: – Давайте попробуем.
– Адиль, держишь?
– Да, готов.
– Ну, на счет три. Один, два…
Я чувствовал себя бессильным и жалким. Когда они переносили меня на пассажирское кресло, мои ноги волочились по земле.
