– Вот и все. Тебе так удобно? – пропыхтел Рахмани с улыбкой.
Я вяло кивнул, затаскивая свои непослушные ноги вовнутрь салона. Тем временем полицейские внимательно осматривали мою машину.
– Думаешь, она заведется? – слышался приглушенный голос Саймона.
– Есть только один способ узнать, – ответил Адиль.
– Ну, не знаю, может, вызвать эвакуатор? – рассуждал Саймон.
– У парня был тяжелый день. Кроме того, я не вижу никаких повреждений, кроме грязи. Все. Я поехал, – сказал его старший коллега, садясь в мою машину.
Двигатель запустился с легким урчанием.
– Она великолепна! – Адиль одобрительно кивнул из окна своему напарнику, немного газуя и давая задний ход, чтобы выехать с обочины.
– Может, все-таки надо ее вытянуть?
– Подожди ты со своим тросом, эта красавица сама справится!
Удача была на стороне «красавицы».
Адиль выехал с обочины без особых усилий.
– Ты только взгляни на нее! – засмеялся он от души, посигналив Саймону.
Через некоторое время мы уже были на пути в больницу.
– Ну что, тебе полегчало? Кстати, я – Адиль, – представился он.
Я же с отрешенным видом молчал, что, должно быть, озадачило его.
– Проглотил язык, парень?
Наконец до меня дошло. – Извините, я – Виктор. Виктор Августин.
– Ха, давай без формальностей, сынок. Я ж тебя не в участок везу.
– Да-да. Простите.
– Мы скоро приедем в больницу. Вот увидишь! Все обойдется!
И я поверил ему. В поведении Адиля было нечто, что вселяло в меня чувство спокойствия.
– Расскажешь, что случилось?
– Какой-то идиот подрезал меня на дороге, – уклончиво ответил я.
– Тогда ты легко отделался.
– Да, но не мои ноги, – сказал я со вздохом.
– Это может быть от стресса, я где-то читал, что такое бывает.
– Возможно. Спасибо, что решили мне помочь.
– Ну, я же не мог просто так оставить тебя – это мой служебный долг! – пошутил Адиль. – И знаешь, мне не каждый же день выпадает шанс прокатиться на таком автомобиле. Wercedes Bins, – добавил он с почтением, поглаживая руками кожу руля.
– Какого она года?
– 25-го.
– Вот это да! Круто! – Адиль восхищенно присвистнул. – Не переживай, дружище, все наладится, – добавил он, снова заезжая в туннель.
По дороге у нас было достаточно времени для беседы. Не могу вспомнить, когда в последний раз у меня был такой продолжительный и непринужденный разговор с совершенно незнакомым человеком. Мне было с ним легко и спокойно. Возможно, именно из-за общительности самого Адиля мы болтали обо всем – от наших увлечений и забот до воспоминаний о молодости. Адиль родился в семье иммигрантов из Иордании и говорил с кинсетольским акцентом, часто проглатывая некоторые гласные. Он с искренней теплотой и любовью рассказывал о своих жене, дочери и многочисленной родне.
Говорят, не следует судить о книге по обложке. Я не хвалюсь, но мне часто с первого взгляда удается дать правильную оценку человеку. Будем честны – мы все любим судить! Разница лишь в том, какой вес мы придаем собственным суждениям.
Интересно, если правильная оценка характера основана на анализе внешности, то какая тогда часть личности изначально заложена в наших генах? Даже в эпизодическом случае с Адилем есть ли какая-то градация?
Древние римляне считали, что человек при рождении схож с чистым листом – tabula rasa4, поскольку не имеет никакого жизненного опыта, а значит, и личности. Но действительно ли это так? Разве в таком случае все люди не казались бы одинаковыми в своем поведении? Даже самобытные культуры, возможно, в таком случае не отличались бы сильно друг от друга. Но это только мое предположение.
