– Так, ага, пятеро напавших мертвецов у болот… Ещё одно умертвие видели к югу от Рессевиля, граф пишет… Так, это всё понятно, ничего нового тут нет… О боже! У купца Никифора родился сын! Какое приятное известие, надо бы его поздра… Посевная на бурых полях, так-так-так… – как всегда, бубнил под нос Антоний, в свете мерцающего огонька масляной лампы перечитывая все бумаги, накопившееся за сутки.
– Так-так-так, жители Белого Города убили очередного Тролля… агась… хм… Налоговые подати составляют… Ого! Это интересно, главное не забыть… А это что?
На его столе для сообщений, среди всего прочего, лежала самая неприметная, невзрачная и серенькая бумажка, которая только может лежать на столе у такого человека. Ни официальных печатей, ни каких-то знаков и символов знатных родов, ни размашистых подписей на ней не было. Кривоватым почерком на маленьком клочке было выведено следующее:
«Ваше светлейшество, великий Лорд Антоний Огненнострелый! Спешим сообщить вам, что сегодня ночью во дворец прибыл неизвестный Всадник, которого некоторые из нас признали за того самого Всадника, и который утверждал, что имеет для его светлейшества важное послание от самого Императора. Всадник накормлен и остался почивать в тридцать шестой комнате пятого яруса юго-восточного крыла, под бдительным надзором стражи. С уважением, смотритель Павел»
Прочитав всё это, Антоний сначала удивился, затем улыбнулся, а после и вовсе сорвался с места и поспешил в юго-восточное крыло.
Длинный седовласый старик с сияющей улыбкой и распростёртыми объятиями приветствовал очищенного, вымытого, и обновлённого человека.
– Приветствую тебя, мой юный друг! Вот теперь, пожалуй, я с тобой и поздороваюсь!
Заключив гостя в сердечные объятия, Антоний не сразу его отпустил. Они находились в огромном, высоком, длинном зале с протяжённым деревянным столом, на котором обыкновенно закатывали невероятные пиршества. Сейчас же в окутанном предрассветным сумраком пространстве было только двое человек, да свежеприготовленная свинина с картошкой.
– Так-так-так, ну и по какому поводу ты к нам пожаловал, дорогой гость? – с усмешкой, задором и несвойственной его возрасту энергичностью осведомился Антоний.
– Ваша светлость, как я рад наконец-то вас видеть!
– Полно! Обойдёмся без этих формальностей! – живо перебил его Антоний. – Мы друг с другом слишком хорошо знакомы и слишком хорошо друг друга знаем, чтобы засорять наш разговор пустыми словами. Да и ты не так-то прост, А? – Северный лорд подмигнул ему.
Всадник вздохнул. Да, нелегко ему придётся…
– Хорошо. Император хочет передать вам послание…
– Стоп-стоп-стоп, – вновь перебил его несносный Властитель Севера. – О делах – потом. Дела государственные надо обсуждать после рассвета, или как минимум после хорошей трапезы. Ты лучше скажи, как ты? Как добрался, что новенького на юге? А то я-то, – он усмехнулся, – сижу в своих четырёх стенах, знать ничего не знаю…
Всадник, чья юность и боевое крещение прошло в тесной связи с Северным Лордом, был прекрасно осведомлён, что если Отертонский властитель в беседе ли, в битве или в государственных делах о чём-то просит и тем более настаивает, то противиться этому совершенно нет смысла. И, конечно же, он начал своё повествование о том, что творится на юге, да и что вообще происходит в Империи. Он рассказывал всё достаточно подробно, чтобы еда уже оказалась уплетена, но недостаточно долго, чтобы наскучить старику.
