Антон
Когда изменяют — больно. Реально словно бензопилой по грудной клетке. Пиздец просто! А еще ты чувствуешь себя мудаком. Знакомишь её с родителями, строишь планы.
Забиваешь на тусовки и пока твои друзья трахают породистых тёлочек, держишься за руки, потому что у неё блять месячные. Или она не хочет…, а ты если поднажмешь, то сразу кобель.
И потом…
— Прости, — смотрит на меня своими наглыми глазами, — я жду ребенка…
В этот момент у меня в голове проносятся сотни мыслей. Планы быстро перестраиваются, и я уже готов жениться. И воспитывать своего ребенка.
— Поэтому, — она кусает губы, чуть не рыдает.
— Давай поженимся! — выпаливаю, чувствуя, что в жизни наступает новый этап.
— Прости, Антош, малыш не твой. И я не буду вешать его на тебя, так что… к тому же его отец согласен жениться и…
— Кто он? — глухо спрашиваю.
Сердце ворочается где-то в районе горла. Ну же!
— Говори, блядь! — бью кулаком по стене, Соня вздрагивает.
— Прости… это Костя.
Костя… перелопачиваю в голове всех друзей, знакомых. Даже преподов. Но ни одного человека с таким именем нет. Но тут память подкидывает кое-какие образы. Взрослый мужик, пару раз забиравший Соню из универа.
Так это же её…
— Отчим, — тихо говорит она, — я люблю его, Антон. Давно люблю.
— То есть я…
— Мы не могли быть вместе, понимаешь…, а ты такой хороший, такой добрый. Мне жаль.
Сука! Жаль? Сказать, что меня растоптали, это ничего не сказать. В ту ночь я нажрался. Хотел трахнуть какую-нибудь бабу в клубе, даже затащил одну в туалет…
Но Соня блядь… как она могла такое сотворить?!
Впервые у меня не встал. А потом мы решили ехать к Даньке. Меня туда буквально потащили. И я увидел ЕЁ. Одиноко сидящую на остановке и пытающуюся отвадить какого-то уёбка.
Вера…
Как только я увидел эту малышку с длинными каштановыми волосами, точёной фигуркой и сексуальным мелодичным голосом, сразу пропал…
— Вера… — шепчу, понимая, что она стала моим дефибриллятором.
— ТАК! — слышится суровый голос на первом этаже, — где тут мои работнички? Айда пахать, чего расселись?! ЗА МНОЙ! Пока план не выполним, никаких вам девчонок, бездельники!
Понятно. Сползаю с постели, натягиваю футболку и шорты. Скатываюсь вниз. Остальные уже стоят по стойке смирно.
— Арсений Павлович, — тянет Санька, — мы ж ваш план до утра не выполним. А у нас ещё…
— МОЛЧАТЬ! — гаркает дед, генерал в отставке, — сейчас мы идём работать. Потом ужин и свободное время.
— Дед, мы не в казармах, — фыркает Даня.
— А зря! — невозмутимо заявляет тот.
Вообще, дед Арсений — мировой мужик оказывается. Дрючит нас так, что я напрочь забываю о своих страданиях. Заканчиваем работать мы уже за полночь.
Все потные, грязные и голодные.
— Умотал ты мальчиков, Арсений, — качает головой бабушка Дани, — а они хотели девушку пригласить.
— Сначала баня, потом бабы, — рычит тот, — грязными не пойдете, выгонит взашей. И голодными не пойдете, обожрете девчонку. Быстро мыться!
В общем, через час мы втроём кое-как выбираемся из-под пристального взора генерала Гордина. Выходим к забору.
