– Их тоже зовут Снуппи, -объяснил гость. —Поэтому, когда я позвал своего кота, они тоже прибежали.
– Я бы посоветовал вашему коту поменять имя, -сказал доктор Ватсон.
– Он менял. Но собаки всё равно прибегают.
И гость представился:
– Меня зовут доктор…
– Я знаю, -сухо ответил Холмс, слезая со стола. -Не одного вас так зовут.
– … Мортимер, -закончил незнакомец и встрепенулся:
– Откуда вы знаете, как меня зовут?
– Вы сами только что назвали своё имя, -ответил Холмс. -А у меня в отличие от вас хорошая память.
И в подтверждение своей хорошей памяти Холмс спросил:
– Ватсон, почему здесь творится такой бардак?
Бардак был вполне подходящим, но не вполне всеобъемлющим словом, которое было способно описать созданный тремя животными беспорядок. Вещи, как разбитые, так и целые, валялись в таких местах, куда их не смогла бы запрятать даже логично мыслящая женщина.
– Присаживайтесь, доктор, -предложил Холмс, подавая Мортимеру стул на трёх ножках. Четвёртая ножка была сломана в результате таможенного досмотра и кошачье-собачьего нашествия.
– Спасибо, но здесь всего три ножки, -заметил доктор, осматривая предмет мебели.
– С вашими двумя ногами и тростью будет шесть ножек, -сказал Холмс и плюхнулся в мягкое кресло. Ватсону не осталось ничего другого, чем улечься на диван. Подперев стул тростью, доктор Мортимер кое-как занял стабильное положение. Снуппи примостился рядом. Холмс зажёг трубку и спросил:
– Скажите, доктор, вы ведь стоматолог, не так ли?
– Скорее, томатолог, -улыбнулся Мортимер и погладил себя по животу. – Я очень люблю помидоры.
«Подумаешь, на одну букву меньше, чем стоматолог, -подумал сыщик. —Смысл-то остался прежним»
– И вы работаете с животными? —поинтересовался Холмс, бросив взгляд на кота. Снуппи зарычал.
– Да, – кивнул Мортимер, погладив своего питомца. —На досуге я откапываю разных доисторических животных и делаю из них чучела.
«С ветеринаром я тоже попал в точку» -подумал Холмс.
Удовлетворив любопытство сыщика, доктор сказал:
– Я приехал из Девоншира. И привёз рукопись.
Доктор Мортимер наклонился, достал из кармана ветхий свиток и развернул его, продемонстрировав текст, набранный печатными буквами.
– Зачем? -спросил Холмс, вытащив изо рта трубку. – Мне достаточно той чуши, которую пишет про меня Ватсон.
– Это очень древняя рукопись,
– Древняя? -удивился Холмс. -Семнадцатый век, если не подделка.
– Подделка, -ответил Мортимер.
– Тогда двадцатый, -сказал Холмс.
Он взял свиток и стал разглядывать его при свете зажжённой трубки:
– Я даже могу вам сказать точную дату создания рукописи, -сказал Холмс. -Я датирую её … 1650-м годом.
Ватсон устремил взгляд на Мортимера. Что скажет он?
– Почти угадали, -выдохнул Мортимер. -1650-ый год до нашей эры.
Ватсон восхищённо посмотрел на Холмса. На лице детектива читалось выражение, которое определил бы даже самый плохой физиогномист. Чему здесь удивляться, если я профессионал!
– Я датировал рукопись благодаря некоторым особенностям написания, характерным для данной эпохи. —объяснил сыщик, возвращая рукопись. – Вы, наверное, читали мою небольшую монографию по этому вопросу, изданную в прошлом году?
Холмс встал с места, подошёл к книжной полке и с трудом выдвинул краешек тяжеленного тома в шестьсот страниц убористого текста без пробелов между строками и словами.
Мортимер приподнял очки и почесал лоб:
– Признаться, не читал.
– Я так и знал, – спокойно сказал Холмс и задвинул книгу на прежнее место. —Моя монография с момента издания прочно вошла в число самых редких бестселлеров мира. Она издана в одном экземпляре.
