- Давай свой список, я его просмотрю и вычеркну некоторых, - торопливо перебила ее я.
- О, хорошо, - обрадовалась Марго моей сговорчивости. – Я еще хотела спросить, нельзя ли некоторых клиентов обслуживать… ммм… ради удовольствия?
- В свободное от работы время, пожалуйста, - ответила я, мечтая только об одном: чтобы она побыстрее свалила отсюда! К счастью, довольная Марго тут же умчалась к себе.
- Практику проходит, - пояснила я папе, лицо которого выражало непонимание. – Помогает в приемной Ее Величества.
- Да? – удивился отец. - А что у нее за мозоли такие? Работка-то вроде не тяжелая.
- Так, на языке, папа, - не моргнув глазом, соврала я. - Знаешь, как много дипломатам приходится говорить?
- А-а, понятно, - протянул он. У меня отлегло от сердца.
Занятия по изучению языка цветов мы посетили безо всяких проблем. Все равно папа не знает, что означают составленные мальчиками композиции. Занятия живописью так и вовсе были совершенно невинны, после Дэна-то, развалившегося в моей кровати. Я немного опасалась, когда мы заходили в аудиторию, где шли курсы стихосложения, но там как раз вещал Эльсиниэль, и ничего страшней, чем «в руках моих роза распустится» мы не услышали. Чтобы понять подтекст, нужно знать, о чем рассказывает эльф, а папа не знал.
А вот курсы неотложной помощи я обошла по широкой дуге, заявив отцу, что не стоит волновать учащихся, так как они тренируются друг на друге и могут вместо помощи нанести травму. На самом деле я просто точно знала: после инцидента, случившегося с одной из дам неделю назад, наш инструктор решил в подробностях рассказать всем моим подопечным, что делать, если ты застрял внутри женщины. Это, конечно, очень полезная информация, но не для отца. Тем более, что сердце у него не очень крепкое, и как бы нам действительно не пришлось оказывать ему первую помощь после такой просветительской деятельности.
Я всеми силами старалась расписать высочайшее качество нашего образования, грузя папу сложными терминами, особенно когда вопрос касался темы искусств, в которой я была хорошо подкована. Я подробно расписывала особенности составления расписания, вопросы сохранения здоровья подопечных, регулярные осмотры у лекаря, режим сна и питания. Я вещала ему о важности дисциплины, о правилах устава, продолжая открывать все новые и новые аудитории, но не задерживаясь в них надолго, чтобы снова не нарваться на неприятности.
На геральдике папа сдался и запросился на волю. Я с радостью выполнила его желание.
- Ну как тебе наша школа? – спросила я его, когда мы уже вышли за пределы гарема, и я вздохнула свободно.
- Серьезно у вас тут все, - оценил папа, потерев бородатый подбородок. – Ребята все такие умные. А красавцы – будто специально отбирали.
Я чуток покраснела и принялась улыбаться еще шире, а кивать – активнее. Папа вдруг наклонился ко мне и заговорщически прошептал:
- Ты себе-то хоть одного присмотри. Не молодуха, поди, замуж скорей пора, пока еще берут.
- Я подумаю, - сказала я, чтобы папа побыстрее отстал.
- И хорошо, что ты теперь школой занимаешься. Маришка твоя, конечно, хорошая девочка, а все ж таки суккуб, тварь от природы распутная. Ты с ней поменьше якшайся. Я слышал, - папа понизил голос до хриплого шепота, - у нее тут где-то настоящий гарем есть. Вот где царство разврата! Так что ты смотри, не ходи никуда по ночам. Еще затащат тебя на оргию. Девство крепко блюди!
