Таксист, держась за голову, медленно присел. Я нырнул в кабину, и “шестерка”, взвизгнув всеми шинами, умчалась прочь от бандитского логова…
Длинный перевел дыхание, взглядом пройдясь по столу. Официанты успели поменять блюда, подали еще жаркое. Арзуман вновь наполнил пустующие рюмки, а Ветеран в тельняшке подложил рассказчику самые сочные куски мяса.
– Мне бы фрукты, – стеснительно попросил Длинный. – У меня авитаминоз.
– Ишь, какой грамотный… – заворчала Гюля. – С виду тихоня, а на самом деле… А таксиста почему… огрели? Могли попросить подвезти или отобрали бы машину. Ну, припугнули…
Длинный, откусив яблоко, вяло ответил:
– Таксисты – народ упертый. Они скорее с жизнью распростятся, чем с тачкой.
– А ты зачем страдаешь за таксиста? Мож, любишь кого? – заржал, как лошадь Пржевальского Ветеран в тельняшке.
– Да, люблю, – спокойно ответила Гюля. – Мой брат – таксист. И он при встрече обязательно долбанет твой чердак монтировкой. Все равно особого вреда не будет.
– Так, стоп! – вовремя вмешался Прилизанный, укладывая влажной салфеткой редкие волосы. – Давайте по теме.
– Да, действительно, – раскачалась и Аталай. – Вы, кажется, узнали девушку в кепке?
– Да. Хотя она была перекрашена в огненно-рыжий цвет, постриглась и почему-то покрыла себя дурацкими веснушками.
– Так кем же она являлась? – в нетерпении спросила Гюлечка и тотчас мстительно заворчала:
– Если бы у меня был муж с вашим характером, я сдохла бы от тоски через день после свадьбы!
Длинный сконфуженно посмотрел на Гюлечку, но не успел ответить. Опередил Бакинец.
– Не успела бы…
– Почему? – уже тихо спросила Гюля.
– После первой брачной ночи он застрелил бы тебя из своей снайперской винтовки.
Та фыркнула. Режиссер ухмыльнулся. Нагнувшись к Оператору, прошептал так, что все услышали.
– Ревнует…
Тот с пафосом ответил.
– Он в отличие от… некоторых, видимо, мужчина.
Прилизанный постучал вилкой по тарелке и обратился к рассказчику.
– Голубчик, вы выпили, закусили?
Тот кивнул, проглатывая последний ломтик апельсина.
– Тогда не томите. Публика в ожидании…
– Это была Саламова. Я имею в виду девушку в кепке. Наиля Саламова – та самая из Управления Военной Разведки. Конечно, я этого не ожидал, и меня по понятным причинам обуяли самые противоречивые чувства…
– Во блин! – Аталай восхищенно хлопнула в ладоши. – Как в кино, ей-богу! Чувствую, вы будете моим героем.
– Очередным героем, – вновь подло вставил Бакинец. – А старого куда отправишь? – он демонстративно развернулся к надувшемуся Ганмурату.
– На пастбище – тебя пасти… – отпарировала за покрасневшую подружку Гюля и после победоносной паузы обратилась к рассказчику. – Вы понимаете, товарищ, у вас все как-то не по жизни получается. Стрельба, там тарарам. Этого ударил, другого… Прям вы герой какой-то! Вылезли живым без единой царапины из бандитского логова. Разоружили босса. Связная – молодая девушка, непонятно как внедрившаяся в бандитское подполье. Что, в нашей доблестной разведке мужчин не нашлось, что отправили в среду бандитов это хрупкое создание, если верить вашим описаниям? Мы все это где-то видели. Наверное, уважаемые киношники со мной согласятся? – обратилась она по назначению.
Режиссер зевнул, прикрывая рот ладонью. Оператор авторитетно покивал.
Наступила неловкая пауза. Прилизанный пальцами нервно теребил стол. Все ждали.
– Протестую! – неожиданно взревел Бакинец. – Разве наши истории были менее удивительны? Меня тогда чудо спасло, понимаете? Я-то думал, крышка люка танка будет последней, что я увижу перед смертью
