Однажды в платяном шкафу - страница 14

В руках у Джека был крошечный мир, который Уорни создал для него, а сердце переполняло это новое непонятное чувство, несмотря на то, что день отъезда брата стремительно приближался.

Последние часы и дни в Литл Ли братья провели за игрой в шахматы, шашки и Халму. Они читали книги и создавали свой новый мир Самшит.

Когда Уорни в конце концов отправился в школу-пансион – сначала в Англию на пароме, а потом в Виньярд на поезде, – Джек трепетно оберегал Самшит и крошечный лес, словно это могло ускорить возвращение брата.

Одной холодной ноябрьской ночью – Уорни на тот момент уже проучился в Англии несколько недель – дом совершенно опустел. Мама пришла уложить Джека в постель, держа в руках «Сказку про бельчонка Тресси и его хвост». Джек хотел было возмутиться, что ему уже девять и он слишком взрослый для таких сказок, но это было бы неправдой. Он так любил эту книжку, что ради нее готов был поступиться гордостью.

Мама подсела к Джеку. За окном тихо падал снег, оседавший на перекладинах оконной рамы тонкими белыми полосками. Джек подумал, что Уорни в это время наверняка лежит в каком-нибудь ничем не примечательном общежитии в окружении храпящих мальчишек, и, может быть, даже мерзнет из-за нехватки теплых одеял. Но мягкий голос мамы тут же отвлек его и рассеял печальные мысли.

Джек почти видел, как под дверь проскользнул непоседа Тресси, убегавший от мистера Гука. Тресси и Чоппи попадали в переделки на протяжении всей истории, а один раз непоседа-бельчонок даже чуть не потерял хвост, дразня старого филина.

Джек поглубже зарылся в одеяла. Тут безопасно и тепло.

Дочитав сказку, мама поцеловала Джека и пожелала ему спокойной ночи. Она уже собиралась потушить свет, как вдруг заметила кипу бумаг и стала рассматривать их при свете лампы.

– Джекси, что это такое?

Он выпрямился в постели.

– Это я написал. Называется «Моя жизнь», – сказал он, просияв от гордости. – Все, кто живет в этом доме, есть в этой истории.

Мама наклонилась ближе к свету и стала листать страницы. Джек затаил дыхание: ему очень хотелось, чтобы ей понравилось. Спустя какое-то время она громко рассмеялась и зачитала вслух: – «Скверный характер, толстые губы, необъяснимая любовь к свитерам». Это так ты видишь своего отца? Не уверена, что ему захочется это читать.

– Но ведь это правда, – возмутился Джек.

– Как бы там ни было… – она прочла еще несколько страниц и взглянула на сына. – Ты перечислил всех наших домашних животных: мышь, канарейку Пита и даже терьера Тима! И всех замечательно описал, дорогой – мне очень понравилось! Знаешь, я ведь тоже когда-то писала.

– Ты? Писала?!

Поразительно. Для Джека мама всю жизнь была просто мамой.

– Да. Когда-нибудь я расскажу тебе об этом. А сейчас пора спать. – Она собрала исписанные страницы. – Можно я возьму почитать?

– Да! Мам?

– Что?

– До приезда Уорни осталось всего четырнадцать дней, – сказал Джек и повернулся на бок.

Последнее, что он услышал, был мягкий щелчок закрывающейся двери.

Комната Джорджа, залитая вечерним светом, окрасилась в розоватые и маслянисто-желтые тона. Он сидел в постели неподвижно, с закрытыми глазами. Не издавал ни звука. Наверное, уснул. Я закончила с первой историей. Очень старалась рассказывать как можно интереснее, но, видимо, только навеяла скуку. Может быть, он просто хотел услышать какой-то однозначный ответ; наверное, надо было все-таки сочинить что-нибудь. Что есть такой особый чемодан со сказками. Вряд ли он когда-нибудь узнает правду. Я так торопилась, потому что боялась упустить что-нибудь из того, что рассказал мне мистер Льюис, что в итоге история получилась довольно скомканная.