– Странная история с Мейлером, вам не кажется? – спросил он.
– Бах! – Майор, похоже, застрял на этом восклицании. – Странное поведение, – добавил он. – Неприличное поведение, если вы меня спросите, ну да ладно. – Он на несколько секунд погрузился в мрачное молчание, а затем заорал так громко, что люди за соседним столом уставились на него: – Тем, черт побери, и лучше. Прошу прощения за выражение.
После этого он, судя по всему, потерял желание разговаривать, и Аллейн присоединился к Кеннету Дорну.
После ухода соул-певицы Кеннет снова впал в кажущуюся хронической вялость, прерываемую вспышками суетливости. Он не делал попытки потанцевать, но теребил оборки своей сорочки и часто поглядывал на вход, как будто ждал какого-то нового гостя. Он бросил на Аллейна один из своих беспокойных, изучающих взглядов.
– Вы великолепно выглядите, – сказал он. – Вам весело?
– Мне, по крайней мере, интересно. Подобные вещи совершенно не в моем вкусе. Это опыт.
– О! – нетерпеливо воскликнул Кеннет. – Это! – Он шаркнул ногой. – По-моему, вы держались потрясающе, – сказал он. – Вы понимаете. То, как вы распоряжались всеми после исчезновения Себа. Слушайте. Вы думаете, что он… вы понимаете… я хочу сказать… что вы думаете?
– Понятия не имею, – ответил Аллейн. – Я никогда раньше не видел этого человека. А у вас с ним, кажется, очень дружеские отношения.
– У меня?
– Вы называете его Себ, не так ли?
– Да ладно. Понимаете. Просто такая манера. Почему нет?
– Возможно, он вам полезен.
– Каким же это образом? – проговорил Кеннет, не сводя с Аллейна глаз.
– В Риме. Я надеялся… разумеется, я могу серьезно ошибаться. – Аллейн оборвал себя. – Вы едете на эту позднюю вечеринку? – спросил он.
– Конечно. И мне все равно, сколько придется ждать.
– Правда? – отозвался Аллейн. И, надеясь, что правильно и с правильной интонацией употребляет жаргонное слово, спросил: – Можно ожидать увидеть «сцену»?
Кеннет кончиком пальца откинул прядь волос, упавшую на глаза.
– Какого рода «сцену»? – осторожно спросил он.
– Группу… э… или я неправильно выразился? Я пока еще не подсел… так, кажется, называется? Я хочу «опыта». Понимаете?
Теперь Кеннет неприкрыто его разглядывал.
– Вы, конечно, выглядите классно, – сказал он. – Знаете, просто круто. Но… взглянем правде в глаза. Начистоту, дорогой. Начистоту.
– Сожалею, – сказал Аллейн. – Мистер Мейлер должен был помочь мне с заменой.
– Пусть это вас не тревожит. У Тони здорово.
– У Тони?
– Там, куда мы едем. В «БерлогуТони». Самое лучшее местечко. Отличное. Знаете? «Травка», кое-что покрепче, все такое. Причем никаких осложнений. Немножко поторчим.
– Поторчим?..
– Это такая вечеринка. Психоделическая.
– Шоу среди присутствующих?
– Если хотите… но наоборот. Такое модное. Некоторые приходят просто похихикать и уходят. Но если вас забирает, ради чего это и делается, вы ловите кайф.
– Очевидно, вы уже бывали там раньше?
– Не стану вас обманывать, бывал. Нас возил Себ.
– Нас?
– Тетушка тоже ездила. Она так любит новые впечатления. Она изумительная… честно. Я не шучу.
Пересиливая себя, Аллейн непринужденно спросил:
– Себ… подсадил вас?
– Совершенно верно. В Перудже. Я подумываю, – сказал Кеннет, – сменить.
– Сменить?
– Сделать большой скачок. С «травки» на иглу. Ну, у меня, между прочим, есть вкус. Понимаете. И заметьте, зависимости у меня нет. Так, изредка принимаю дозу. Только чтобы повеселиться.
