Читать онлайн Плутос - Однажды я стала принцессой. Книга 1 (новелла)

– Что мне сделать, чтобы вы меня полюбили?

Атанасия сквозь слезы смотрела на мужчину перед ней. Однако ее отец, император Клод, безжалостно глядел сверху вниз на рыдающую у его ног девушку.

– Мне нужно стать похожей на Дженит? Тогда вы меня полюбите? Начнете ли вы так же ласково произносить мое имя и глядеть на меня с той же теплотой? Если я приложу больше усилий…

Ее прекрасная сводная сестра. Мало того, что Дженит пользовалась таким почетом, о котором Атанасия даже мечтать не могла, так она еще и любовь отца у нее украла. Атанасия была в отчаянии, раз упомянула это имя.

– Вы не отвергнете меня? Примете в свои объятья?

– Я скорее умру, чем допущу это.

– Почему?

Ответ Клода был мгновенным. Его нисколько не трогал пылкий тон дочери, которая обычно сохраняла сдержанность.

– Я ведь тоже ваша дочь. И я была с вами дольше, чем Дженит.

В отчаянной попытке достучаться до него, Атанасия собрала всю смелость и вымолвила свой последний довод. Однако император до самого конца оставался непреклонным.

– Какой вздор.

Руки, цеплявшиеся за ноги Клода, обессиленно упали на пол. Его полный презрения взгляд опустился на ее опущенную голову. В ушах гремел его жестокий голос:

– Я никогда не считал тебя своей дочерью.

В бирюзовых глазах Атанасии читалось глубокое, неведомое ей доселе отчаяние.

– Ха.

С ума сойти. Я вдруг вспомнила сцену из романа и от удивления выронила погремушку из рук. С чего вдруг в моей голове всплыла эта книга?

Какая-то школьница забыла любовный роман в интернет-кафе, где я подрабатывала. «Милая принцесса» – так он назывался. Помню, что безвкусное название соответствовало незамысловатому и наивному сюжету. Несчастная принцесса, которую ложно обвинили в попытке отравить сводную сестру. А ее собственный отец приговорил к смерти в день ее восемнадцатилетия. Героиня носила то же имя, что и я. Поэтому я его вспомнила? Ну что за напасть. Прочь из моей головы!

– Вот растяпа! Ну сколько можно ее ронять?!

Дремавшая на стуле девушка резко проснулась от звука упавшей погремушки и принялась бранить меня, будто только ждала повода. Это уже ни в какие ворота не лезло! Какое такое «снова»? Что за глупые претензии? Дети разве никогда ничего не роняют?

– Не шумите и играйте аккуратно.

Она что, даже не стала протирать упавшую на пол игрушку перед тем, как отдать ее мне? То ли у жителей этой страны своеобразное представление о гигиене, то ли я отверженная принцесса, на которую можно не обращать внимания. Вероятно, последнее… Хотелось бы верить, что я ошибаюсь.

– Уа-а-а.

Я снова выронила погремушку. Даже если я и малышка, умеющая только ползать, так нельзя.

Вредная девушка начала гневаться.

– Вот ведь неугомонная! У меня тут шитья по горло. Вот, возьмите!

– Не-о.

Не надо! Во-первых, погремушка уже дважды была на полу, она грязная. Более того, да и вообще, она мне не нравится! Я, может, и ребенок, но интерес к таким игрушкам у меня давно прошел!

– Неужто наигрались?

Девушка удивленно склонила голову, подняла меня с ковра, уложила в кроватку и вышла из комнаты. Наверняка пошла за старшей горничной. Если собирается снова принести погремушку или что-то подобное, лучше уж пусть вообще не возвращается.

– Агу.

Я аккуратно осмотрелась: надо мной вращались подвешенные на веревочках игрушки, а к ним тянулась нежная пухлая ручка.

Сколько бы я ни смотрела на нее, никак не могла привыкнуть. Помню, что приняла снотворное и заснула… А когда открыла глаза, уже была такой. Как это возможно? Мы не в фэнтезийном романе живем, а я вдруг стала ребенком.

– Ваше высочество!

Да сколько можно! Кому вообще придет в голову врываться в детскую с грохотом и так громко орать!

– Старшая горничная сказала, что бюджет не резиновый. Играйте с тем, что есть.

Горничная снова сунула мне в руку погремушку и села за шитье.

– А вздумаете реветь, я утешать не стану. И так работы по горло.

Ее слова были такими холодными. Я, вообще-то, ребенок, дамочка! Думает, что в таком возрасте я что-то пойму? Ах, какая жестокость! Видимо, принцессы разными бывают. В прошлой жизни я была сиротой и обрадовалась, что переродилась настоящей принцессой… Но почему принцессой, над которой все издеваются? Хнык.

Я была сиротой. Одна из старших девочек в приюте как-то рассказала мне, что младенцем меня нашли у главного входа, завернутую в старую пеленку. Впервые я услышала об этом в феврале, перед поступлением в начальную школу. Той девочке было девятнадцать, и она готовилась покинуть приют. Мать, бросившая меня, даже не дала мне имени. Поэтому заведующая приютом открыла телефонный справочник и выбрала первое попавшееся: Ли Чжихе.

«Ах, вот как…» – подумала я, услышав эту историю. В приюте было полно детей вроде меня. Но отсутствия мамы, которая с самого рождения не участвовала в моей жизни, я не ощущала. В восемь лет здесь уже перестаешь быть ребенком.

В маленьком и тесном приюте за каждую крошку хлеба приходилось бороться. Поэтому, когда я достигла возраста, в котором можно было уйти, – того же, что и у той девочки, рассказавшей мне о моем происхождении, – я мечтала только об одном: выбраться из этого места. Однако реальность оказалась жестокой. Для сироты без денег, связей и образования жизнь за пределами приюта стала настоящим испытанием.

С тех пор, как покинула приют, я бралась за любую работу, чтобы сводить концы с концами. Работала посудомойкой, не щадя рук, подрабатывала в интернет-кафе, насквозь пропахшем табаком. Питалась просроченными кимбапами1, ночами трудилась в круглосуточном магазине, а днем мыла машины под палящим солнцем. Моя жизнь была невыносимой.

Хотела бы я учиться и строить отношения, как другие люди, но обстоятельства не позволяли. Даже аренда захудалой комнаты давалась мне с трудом, поэтому приходилось убиваться на работе.

«Ах, у меня нет ни мечты, ни надежды, – эта мысль пришла ко мне одним зимним днем, когда я сидела в комнате без отопления.

На следующий день нужно было идти на ночную смену, однако холод не давал уснуть. Скорей бы лето. Я боялась, что больше не проснусь, если засну сейчас. И так я не спала уже несколько дней.

В конце концов я приняла снотворное, что накануне выпросила у хозяйки ресторанчика. Сон постепенно овладел мной, унося все страхи и тревоги. А очнулась я уже принцессой.

– А-гу.

Сегодня я снова агукала в своей кроватке. Целыми днями только и делаю, что ем, сплю да пачкаю пеленки. Я давно потеряла счет времени и до сих пор не уверена, сон это или реальность.

– Наша милая принцесса Атанасия.

Единственным утешением было то, что меня окружали не одни только злобные горничные-сиделки.

Я широко улыбнулась девушке, качавшей мою кроватку. Молодая горничная с каштановыми волосами и голубыми глазами начала работать в моем дворце с этого месяца. «Я же принцесса, так почему у меня вместо няни одни горничные? Хнык. Все потому, что я принцесса, над которой можно издеваться».

– Растите здоровенькой.

Эта горничная была так красива, что, когда я впервые ее увидела, могла только пускать слюни. Ее звали Лилиан – имя, излучавшее чистоту и элегантность. Оно идеально подходило ее нежному лику. Мысленно я называла ее Лили.

Моя горничная – настоящая красавица, которую словно любым порывом ветра может унести. Ах, как же мне повезло в новой жизни.

– Уа, ба-а!

Но стоило Лили посмотреть на меня, как ее взгляд наполнялся грустью и тоской. Боже, у меня каждый раз сердце в груди сжималось. Она словно вспоминала что-то, глядя на меня. Родная, прошу, не делай такое лицо. Улыбка тебя куда больше красит.

– Ах, принцесса. Вам пора спать.

Моя радость длилась недолго. Прозвучавшие словно из ниоткуда слова заставили меня начать вырываться в знак протеста. Солнце еще высоко, какой сон! Лучше поиграй со мной еще чуть-чуть. Мне очень скучно.

– Нет. Вам нужно хорошо кушать и спать, чтобы вырасти здоровой.

Мой протест оказался тщетным. Ее нежные руки успокаивали, и Лили снова ласково мне улыбнулась.

– Лилиан!

Из-за двери раздался чей-то голос. И так каждый раз. Я еще слабый маленький ребенок, не надо меня пугать!

Лили тоже была на мгновение ошеломлена бесцеремонным поведением человека за дверью. Увидев, что я испугалась, она осторожно прикоснулась к моей груди.

– Ваше высочество, я скоро вернусь.

Я помахала рукой на прощание.

Оставшись в одиночестве, я уставилась в потолок. Он все так же был богато украшен люстрами и изящными узорами. Я перевела взгляд в сторону и за пределами кроватки увидела дорогую мебель. Каждый раз, глядя на нее, я задавалась вопросом: неужто это золото? Нужно будет попробовать ее на зуб, когда они у меня прорежутся. Если я доживу до этого момента, конечно.

– Уа.

Снова вспомнив о человеке, которого все вокруг называли моим отцом, я вдруг задрожала всем телом. Все, что я о нем знала, когда-то услышала от служанок. Судя по всему, он по-настоящему страшный человек. Стоило мне только услышать, о чем шептались горничные, которые приходили убраться в детской, как все стало предельно ясно.

Дворец, где я сейчас живу, называется Рубиновым. Здесь на протяжении многих поколений проживали наложницы императора. Иначе говоря, это был гарем.

Моя мать, Диана, была танцовщицей. Однажды ее пригласили на банкет в императорском дворце, где она случайно попалась на глаза императору, завоевала его внимание и в итоге родила меня. Говорят, после ее появления во дворце другим девушкам больше не разрешалось там жить. Похоже, она когда-то была фавориткой императора.

Однако это длилось недолго. Я слышала, что вскоре император перестал навещать ее. Диана была настолько низкого происхождения, что не могла претендовать даже на статус наложницы. И, подарив мне жизнь, она умерла.

Трагедия, потрясшая Рубиновый дворец, случилась в день моего появления на свет. Тогда в одно утро император вырезал всех обитателей дворца.

Вслед за этим он упрятал меня, свою родную дочь, здесь и ни разу не пришел меня проведать. Так что моим воспитанием занимался ветер… А точнее, горничные Рубинового дворца. Если так подумать, то и в этой жизни моя судьба оставляет желать лучшего.

То, что мне рассказывала Лили, немного отличалось от того, о чем шептались другие горничные. С ее слов, император искренне любил мою мать и избегал меня из-за чувства утраты, которое вызвала смерть Дианы.

Это удивило меня, ведь, если честно, в ее словах даже был смысл. Смерть моей матери и резня в Рубиновом дворце произошли в одно и то же время. Однако я думаю, что Лили либо заблуждалась, либо просто пыталась меня утешить.

Пока все другие горничные в один голос твердили: «Он просто слетел с катушек!», одна лишь Лили возражала: «Нет, он не просто так слетел с катушек!» Как бы то ни было, мне оставалось только поверить их общему выводу: мой папа сумасшедший.

Жить в этом «замке с привидениями» непросто. Хнык-хнык. Когда я узнала о резне, мне каждую ночь снились кошмары. Держать ребенка в подобном месте – дурной тон. Однако меня больше пугал сам император, которого я ни разу не видела, чем какие-то страшилки о дворце.