Джеймс ей верил. Почему бы и нет? Но он также знал: бо́льшая часть из того, что он с открытым ртом наблюдал на сверкающем экране «Одеона», было восхитительной фантазией. Понемногу он понял, что кинохроника гораздо точнее отображала реальность, с какого боку ни посмотри. Запечатленные в ней кадры шикарных премьерных показов, вечеринок и светских раутов манили и соблазняли, и происходило все это в нескольких милях от обшарпанной киношки, где сидел Джеймс, – в Уэст-Энде.
К шестнадцати годам Джеймс Блэкуэлл все для себя решил. Составил план, как пробраться в мир изобилия, бьющий ключом в часе ходьбы от его убогого квартала.
Однако туда он не придет и не приедет.
Он туда прилетит!
– Место в Крануэлле? Это вряд ли, Блэкуэлл, – пробормотал директор, наливая в бокал шерри из буфета в своем кабинете. – Я так понимаю, ребята из Королевских ВВС, прежде чем поступить на службу, сами оплачивают учебные полеты. Крануэлл для них нечто вроде частного пансиона. Очень сомневаюсь, что у них есть места. Хотя проверю, конечно.
Пригубив шерри, он добавил:
– А все-таки, зачем вам ВВС? Ни истории, ни сложившихся полковых традиций… Почему, как вы думаете, их относят к младшему роду вооруженных сил? Потому что они таковыми и являются. У меня есть кое-какие связи среди гвардейцев. Я мог бы…
Джеймс выпрямился.
– Это очень любезно с вашей стороны, сэр, – осторожно начал он, – я тоже рассматривал такой вариант, правда. Но мы с вами оба знаем, что человеку моего происхождения вряд ли сделать блистательную карьеру в одном из старых полков, туда и поступить удастся далеко не каждому, если уж на то пошло. Уроки ораторского искусства мне, разумеется, в этом помогли бы. Я вам за них благодарен, но слишком высоко по социальной лестнице мне все равно не подняться. Уж по крайней мере не до головокружительных гвардейских высот.
Директор вздохнул.
– Значит, вы реалист, да, Блэкуэлл? Что ж, подумаю, чем вам помочь…
– Не надо, сэр, – перебил Джеймс. – Лучше сделайте вот что.
Он достал из кармана куртки листок с машинописным текстом.
Директор изогнул бровь.
– Прошу прощения, я не уверен, что мне нравится ваш тон, юноша.
– А я не уверен, что меня это волнует, сэр, – ответил подросток и положил бумагу на стол. – Это ваша рекомендация командиру авиабазы в Крануэлле, в которой вы сообщаете, что с учетом блистательных успехов во вневойсковой военной подготовке из меня выйдет идеальный офицер. В ней также есть выписка из аттестата зрелости, где особое внимание уделено отличному результату в экзамене по математике. Восемьдесят восемь баллов, насколько я помню.
Директор в изумлении смотрел на него.
– Блэкуэлл, вы же едва не провалили математику.
Юноша улыбался и выжидал. Прошло немало времени, прежде чем человек напротив него неловко заерзал в кресле.
– Послушайте, Блэкуэлл… Джеймс… я тебе очень симпатизирую, ты это знаешь, но я не стану подписывать. Ты не можешь меня об этом просить.
Он взял листок и аккуратно разорвал его на две части.
Джеймс улыбнулся снова.
– Вы все неправильно поняли, сэр. Я был вашим самым выдающимся курсантом и прекрасно успевал по математике. Наверное, вы спутали меня с каким-то другим учеником. С вами ведь такое случается, да, сэр? Помните, вы называли меня Томасом? И еще долго просили у меня прощения. Впрочем, вы тогда сильно разгорячились, кажется. Я объясняю это крайней степенью возбуждения.
