– Вот наша любимая песня в десятом классе.
– И какая песня была у вас любимой?
– Слушай. – пластинка зашумела и стала звучать песня :
«Мы вам честно сказать должны, что девчонки нам больше не нужны…»
– Первый куплет не очень, а вот последний!
– У меня другая была любимая.
– Это какая же?
– Восточная. Ободзинский пел.
– Ой, ой, ой, какие мы страдальцы!
– Да, пел он с чувством все песни. Мне больше грустные нравились.
Я думал это всё пройдёт
Пусть через месяц, через год,
Но вышло всё наоборот
И вот все ночи напролёт
Грустя смотрю в твоё окно.
– Я такую даже не слышала. А дальше… Забыл?
– Эту песню я слушал только на магнитофоне. Дальше…
Тебе, я знаю, всё равно, ведь ты забыла всё давно.
Дальше не помню. Кажется всё.
– Сеня, а стихи? Почитай стихи.
– Стихи я любил читать, а вот зубрить их не любил.
– Ну вспомни, хоть одно.
– М-м-м. Села муха на варенье, вот и всё стихотворение.
– Да ну тебя. Я серьёзно, а ты…
– Нина, ну правда ничего не помню.
– А поэты тебе какие нравились?
– Я знаю только тех, кого в школе изучали.
– А Асадова читал? Помнишь: Парень со спортивною фигурой…
– И девчонка, трус и воробьиная душа.
– Ну, знаешь же!
– Знал, да забыл. Помнишь, на каком-то поэтическом вечере наша Женя читала рассказ «Полонез Огинского»? Меня так за душу взяло.
– И меня. У меня прямо по коже мурашки бежали. А есть пластинка тут «Полонез Огинского»?
– Посмотри. Когда-то была.
Нина порылась в пластинках. Нашла и поставила. По комнате разнеслась чарующая музыка. Музыка закончилась, а они долго сидели задумчивые в тишине. Пауза затянулась. Постучали в дверь.
– Заходите, заходите! – торопливо крикнула Нина.
– Здравствуйте. Это я, ты звал меня, Семён? – заходя в комнату, спросил отец. Говори, что надо делать.
– Да, звал. Но ты бы поел сначала.
– Давайте все вместе и поужинаем. Ты как, Нина?
– Я за! Ставим сюда стол?
– Давай, берись. Вот так. – они пододвинули стол к кровати.
– Я теть Маше помогать. – и Нина ушла в кухню.
– Ты хотел меня спросить?
– Нет, папа, я хотел тебя попросить приделать к кровати и к стене приспособления, что бы я мог за них браться и вставать самостоятельно.
– Так это мы запросто! А не рано, сын?
– Нормально, я уже пробовал сесть, но вот опоры нету.
– Значит, дайте мне точку опоры…
– И я переверну весь мир!
– Надо продумать, что и как. За ужином и обсудим.
– Я уже всё продумал, что и где приделать. После ужина расскажу.
– Всё таки вместе лучше, может кто-то новое предложит.
– А вот и мы. Отец приподними Сени спинку кровати.
– Всё, всё. Достаточно. Спасибо, папа.
– Приятного аппетита всем. – сказала Нина.
– Налетайте, кушайте.
Немного насытившись в тишине, отец не выдержал :
– Да, не удобно тебе сын. Давай выкладывай свои соображения.
– А я уже придумала. – вставила Нина – вот тут, за заднюю спинку надо привязать простынь, что бы Сеня мог за неё браться и подтягиваться.
– Правильно, но ещё к подоконнику надо прикрутить скобу. Такую как дверная ручка, только подлиннее. – продолжил Семён – С правой стороны скобу к поднимающейся спинке койки, вот тут.
– Толково придумали. Сегодня всё продумаем, а завтра на работе я всё сделаю. Вечером прикрутим.
– Сенечка, а не рано тебе такие нагрузки? – забеспокоилась мама. – Он уже сегодня вставал. Я зашла, а он сидит. Как умудрился сам?
– Правда, Сеня?! – воскликнула Нина.
– Мама, ну что ты…
– Молодец! Одобряем! – поддержал отец.
С этого дня Семён усиленно стал заниматься упражнениями, придумывал новые приспособления, а отец изготовлял их и прикручивал на места.
