– Ногу уже не вернёшь, а остальное, говорят, должно восстановиться. Только для этого надо Сёме захотеть жить.
– Захочет. Куда он денется. Я к Сёме зайду спокойной ночи пожелать и домой пойду.
– Спасибо тебе, Ниночка.
Отец сидел рядом с Сёмой и глядел на его. Из радиоприёмника доносилась тихая музыка. Семён лежал с закрытыми глазами. Отец сделал знак не шуметь и потихоньку все вышли, закрыв дверь.
– До свидания. Я приду завтра. – сказала Нина родителям.
– До свидания. Конечно, заходи. Родителям передай от нас, спасибо.
– Передам.
Утром Нина съездила в больницу, нашла и встретилась с лечащим врачом Семёна. Она подробно всё расспросила его о состоянии Семёна.
– Из военного госпиталя мне пришла только история его болезни. Точнее ранения. Так вот. Что там у них случилось, они мне не доложили, только травмы у него серьёзные. Повреждена левая рука, сломаны три ребра, ушиб левого бедра, ампутация левой ноги ниже колена.
Сейчас всё пошло на выздоровление, но его отношение к жизни надо срочно менять. Он должен сам захотеть жить. У него нет стимула.
Маресьев хотел выжить, что бы отомстить врагам. А у Семёна нету никакого желания жить. Медсестра ездит к нему, делает перевязки. А вы кто ему?
– Одноклассница.
– Понятно. Вы хотите ему помочь? Только знайте. Если он в вас влюбится и выкарабкается, а вы его бросите… Он может покончить с собой. Это не угроза. Или сейчас всё бросайте, или никогда! Прощайте.
– Постойте! Никогда я его не брошу. Только и вы мне помогите.
Подскажите где и кто занимается изготовлением протезов?
– Хорошо, хорошо. Успокойтесь. Пока рано об этом говорить. Хотя… Я всё узнаю и через недельки две поговорим с вами об этом. До свидания.
– Спасибо вам. До свидания.
Нина шла домой и размышляла как действовать дальше. Врачу она пообещала не бросать Семёна никогда. Что это? Порыв благородства? Дружеские чувства? Что под этим понимать? Она читала книгу «Всем смертям на зло» и ещё тогда, в школе, представляла всё то, чего не было напрямую сказано в книге. А представив, спрашивала себя: – «А я бы смогла так ухаживать за инвалидом?». И если честно, тогда она была не готова. А сейчас готова? Почему она вчера так себя вела с Семёном? Из жалости? Почему именно так – грубо, даже жестоко? Ответа не было у неё. Женская интуиция. «Куда я иду? За книгами же надо.»
Остановившись у двери Семёновой квартиры с книгами, Нина подумала: – «Кто же мне откроет дверь? Родители на работе, Сёма один в постели.» Она догадалась позвонить соседям.
– Баба Шура, а у Кононова есть кто дома?
– Звони, не боись. Маша дома.
– Спасибо. – она нажала звонок Кононова.
– Ниночка! Заходи. Мы только что привели Сёму в порядок. Медсестра приходила. Говорит, что дело идёт на поправку. – она поманила Нину пальцем в кухню. Закрыла дверь. Ниночка, ты прости меня, но я должна тебе сказать. Сёма просил передать, что бы ты больше к нему не приходила. – она всхлипнула. – Он говорит, что ты ещё молодая и что бы ты устраивала свою жизнь.
– Тётя Маша, он хочет так запросто от меня избавиться? Не выйдет! Он у меня ещё на танцы побежит!
– Нина, зачем тебе калека?
– Не сметь! Не смейте произносить это слово! – она резко повернулась, подняла голову, глубоко вздохнула и пошла в комнату к Семёну.
– Сёма, привет! Вот книги тебе. Читай. Буквы не забыл ещё? А что так тихо? Радио не слушаешь?
– За книги спасибо, можешь идти.
– А что так-то?
