Но Коляня понял всё правильно и влетел в квартиру минут за десять до того, как хлипкий замок от мощного удара ногой в дверь беспомощно клацнул и в прихожую ввалился экс-муж.
– Ну что, жена, мужа встре… – орёт он, уверенный в своей безнаказанности. И умолкает, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд на фигуре крепкого рыжего парня, непонятно откуда взявшегося в его законной квартире.
– Давай, друг, с вещами на выход, – в голосе Коляни звучат незнакомые доселе командные нотки, и она думает, что судьба что-то напутала, раздавая им должности.
Мужчины с громким топотом и пререканиями сбегают по лестнице, всполошив весь подъезд. Вера, мучаясь стыдом и страхом, мечется от одного окна к другому. Она боится за Коляню, и только за него. Он, конечно, спортивный парень, но всего лишь футболист, а бывший муж в прошлом успешный боксёр.
Боже мой, зачем я позвонила, пусть бы было как было, малодушничает она, пытаясь понять, что происходит внизу у подъезда. Но ничего не может разглядеть. Наконец в шелухе матерных слов различает ставший вдруг хриплым голос мужа:
– Это моя жена. Я её люблю.
– Была… твоя… станет моя… потому что… потому… это я её люблю, – доносится, чередуясь со звуками ударов, голос Коляни.
И ещё несколько внушительных шлепков.
– Хорош, – просительно произносит кто-то из них.
Грохнула подъездная дверь. Шаги по лестнице. Вера замерла в ожидании худшего. Но в квартиру входит живой, невредимый и улыбающийся Коляня:
– Собирайтесь. Вам нельзя сегодня здесь оставаться. От этого урода можно чего угодно ожидать.
Когда Вера просыпается на потёртом дерматиновом диване в диспетчерской, заботливо укрытая Коляниным ватником, он сидит рядом на стуле и смотрит на неё.
– Доброе утро, сеньора. Как вам на новом месте? Приснился жених невесте? То есть я?
– Я могу пойти домой, как вы думаете? Мне надо переодеться, – смущаясь, отвечает она вопросом на вопрос.
– Не думаю, а знаю. Можете. Но прежде мы с вами заедем к нашему вчерашнему гостю с ответным визитом и повторим урок. Меня в детдоме учили, что повторение тире мать учения.
– Только без меня и без драк.
– Как прикажете.
Как показало время, урок экс-муж запомнил твёрдо.
– Вера Владимировна, пошлите кого-нибудь с дежурными на 26-ую подстанцию. Надо замерить изоляцию трансформатора.
– Я сама поеду, Александр Исаакович, все заняты.
– Хорошо. Так даже надёжней. Оденьтесь только теплее, очень морозит, – свою некомпетентность главный инженер компенсирует проявлением трогательной заботы.
Она усаживается так, чтобы видеть водителя. Ей нравится смотреть на его прямой профиль, тонкие губы, на сильные кисти рук, небрежно держащие руль. Даже на то, как он бесшабашно крутит во все стороны своей рыжей башкой, провожая каждую юбку. А некоторым девушкам ещё и сигналит вслед. Нет, на это ей совсем не нравится смотреть.
За Коляней последнее время всё прочнее укрепляется репутация бабника. Дурной пример его стареющего наставника заразителен. К тому же Алёна Игоревна на поприще сплетен трудится неутомимо. Вера всякий раз с замиранием сердца выслушивает всезнающую Алёну, пытаясь понять, что известно ей, а стало быть, и всем об их с Матвеевым отношениях. Но, судя по всему, не скрывая побед над другими женщинами, даже похваляясь ими, отношения с ней Коляня по-прежнему держит в тайне. Даже от Борисыча.
Николай Борисыч ещё тот ходок, невзирая на жёнину бдительность, следы которой время от времени появляются на его аристократическом лице.
