– Да уж, защитник, – хмуро усмехнулся Наум. – Забирает еду у одних бедняков, чтобы накормить себя, свою банду и бедных родственников заодно. А других обрекает на голод и смерть.
Не сказав больше ни слова, он развернулся и ушел в буш[1] ночевать. В кустарнике он накидал себе веток на землю и лег на спину. Небо темнело быстро, и на нем стали уже появляться первые звезды, когда Наум услышал шорох. Достав пистолет, он приподнялся на локте.
– Эй, ты спишь? – раздался неподалеку голос Эсти.
– Нет, не сплю, – отозвался Наум. – Ты что это ходишь тут по ночам?
– Я принесла тебе лепешку и козьего молока, – ответила женщина. – Я видела, что ты не ушел из деревни, и решила принести тебе поесть.
– Мука – ворованная, и я не стану есть лепешку из нее, – сказал Наум, отодвигая руку женщины, протягивающей ему хлеб.
– Выпей тогда хотя бы молока, – вздохнула Эсти и добавила, рассмеявшись: – Коза у меня не краденая. Моя это коза.
– Твой брат бандит, – сказал Наум, выпив половину кувшина молока и протягивая его обратно женщине.
– Сейчас все мужчины бандиты, – заметила Эсти.
– Не все, – возразил Наум, отмечая про себя, что не такая уж эта женщина темная и непонятливая. – Я был доктором и полицейским, – для чего-то добавил он.
– Был? – не поняла Эсти.
– Мне пришлось уйти из Бангао из-за твоего брата, – не вдаваясь в подробности, ответил Наум.
– У тебя есть семья? Есть жена? – немного помолчав, спросила молодая женщина.
– А тебе до этого какое дело?
– Ты красивый, сильный и добрый. Возьми меня в жены. Я буду хорошей женой, а тебе не нужно будет уходить из деревни.
Она потянулась к Науму и хотела обнять его. Наум даже опешил от такого предложения и не сразу отодвинулся от Эсти.
– Нет, – наконец он решительно оторвал ее руки от себя. – Я не могу. Я иду в столицу и буду просить…
Он не договорил, потому что Эсти расплакалась.
– Почему ты плачешь? – опешил он.
– Меня не любят в деревне. Для всех я пришлая. Муж умер, и я теперь не знаю, как мне тут жить.
– Расскажи мне о себе. – Науму вдруг стало жаль эту красивую молодую женщину.
Эсти рассказала, и ее история была похожа на многие истории женщин страны. Ее мужу было пятьдесят, когда он умер, а ей всего лишь двадцать, и она была у него уже второй женой. И вот – муж умер. С четырьмя детьми ее никто не возьмет теперь замуж, и ей придется работать и поднимать детей одной. Вернуться к родителям она тоже не может – они ее не примут. Брат же помогать ей так, как помог в этот раз, навряд ли будет. Просто так получилось, что он оказался в этих местах и случайно наткнулся на умершего мужа Эсти. Она не знала, что он собирается в Бангао грабить склад, но он взялся отвезти туда ее больного сына, и она была благодарна ему уже и за это.
– Он был один, когда привез тело твоего мужа? – На всякий случай Наум решил разузнать подробнее о визите брата Эсти.
– Нет, с ним были и другие мужчины. Они приехали на двух грузовиках. И их было не меньше чем пять, – ответила женщина. – Может, было и больше, но я умею считать только до пяти, – улыбнулась она сквозь все еще блестевшие на глазах слезы.
При свете вставшей луны Эсти показалась Науму не просто симпатичной, а просто-таки красавицей. Но он отогнал от себя появившееся вдруг в нем желание и, прочтя мысленно молитву, сказал:
– Иди домой, Эсти. Твои дети будут плакать без тебя.
Она ушла, оставив на траве возле него круглую и желтую, как луна на небе, кукурузную лепешку.
