Мы решили пройти по Беларуси с партизанским рейдом, уничтожая железнодорожные мосты и узловые железнодорожные станции, а также немецкие гарнизоны. Рейд прошел успешно. Мы уничтожили двенадцать мостов, семь узловых станций, около ста эшелонов, три крупных немецких гарнизона и пятнадцать не очень крупных, где было до сотни фашистов.
В ходе рейда на местах было создано пять партизанских отрядов. Одним их них стал командовать мой двоюродный брат Коновалов. Его отец и моя мать – родные брат с сестрой. О том, как он сюда попал, расскажу позже.
После окончания рейда я снова собрал все свои отряды в один кулак. За это время к нам прибилось немало попавших в окружение красноармейцев и командиров. Их надо было обучить методам партизанской войны и разбить по взводам и ротам. Во временном лагере недалеко от Беловежской пущи бригада провела десять дней. Раненые подлечились, здоровые научились воинской специальности.
Начался сентябрь, ночи резко похолодали. Я распорядился оборудовать немецкой фанерой грузовики, чтобы сделать из них пригодные для жизни и сна фургоны. Мы постоянно передвигаемся, и каждому красноармейцу надо иметь какой-то свой угол. Осенью столкнулись еще с одной проблемой – с деревьев начали опадать листья. Маскироваться стало гораздо труднее. На наши тылы почти каждый день налетала немецкая авиация. Пришлось выработать тактику отражения налетов.
Зенитную артиллерию малого калибра и спаренные зенитные пулеметы установили на грузовые автомашины. Их расчеты находились в постоянной боевой готовности. Цели старались всегда распределить заранее. Как правило, немецкие самолеты летали парами или четверками. Если в колонне четыре зенитные установки, то каждая из них ведет огонь по своему самолету.
Во всех наших подразделениях есть снайперы или стрелки. Они разбиты на группы по пять человек, так называемые пятерки. В их задачи также входила борьба с вражескими самолетами. За каждым снайпером в пятерке была закреплена своя цель – одна из самых уязвимых точек самолета. Когда по самолету били из снайперских винтовок сразу несколько таких пятерок, шансов у летчика почти не оставалось.
После переформирования бригады, нам наконец-то повезло. На одной из узловых станций мы обнаружили сто лошадей и пятьдесят ко-ров, приготовленных на отправку в Германию. Коров мы вывезли и раздали партизанским отрядам, а лошадей забрали себе.
У нас прибавилось артиллерии. Теперь мы располагали тридцатью восемью орудиями и двадцатью крупнокалиберными минометами. Мобильность обеспечивали семьдесят пять автомашин. В артиллерийском дивизионе насчитывалось 300 человек. Столько же было в кавалерийском эскадроне.
Кроме того, в бригаду входили: пятьдесят стрелков-велосипедистов, два взвода саперов – пятьдесят человек, комендантский взвод – тридцать человек, интендантский взвод – двадцать пять человек. Еще пятьдесят человек составляли два отдельных взвода снайперов. Численность экипажей восьми тачанок – 32, пяти танков БТ и двух легких французских танков на колесном ходу составляла 53 человека. Итого, вместе со мной, бригада насчитывала 800 бойцов.
С нами имели постоянную связь пять наших партизанских отрядов, численность которых росла с каждым днем. Еды и фуража у нас хватало. Помогали трофеи, которые мы брали при разгроме немецких колонн. Я распорядился, чтобы у кавалеристов всегда был за спиной мешок овса или пшеницы, на всякий случай. Чтобы не передвигаться большой массой и не стать мишенью немецкой авиации, я разбил бригаду на отряды по сто человек, придав каждому артиллерию и танки. Отряды отправились в глубокий рейд по приграничным районам.
