Когда Кира перестала мучить юбку и наконец-то нормально посмотрела на парня, то заметила, что он улыбается и, как и в первый раз, осматривает ее, чуть склонив голову в бок.
– Я тебе подскажу, – сказала Кира, желая поскорее от него отделаться. – Позавчера ты уходил от Аски, и мы встретились на пороге комнаты.
– Кто такая… А, точно! Аска!
Его взгляд прояснился. Но тут же парень снова нахмурился, причем сильнее, чем до объяснений.
– Получается, мы втроем…
Он не закончил, и Кира принципиально не продолжала, потому что ей плевать было на то, что он думал. Она двинулась к толпе, которая уже стояла смирно, слушая речь кого-то с помоста. Но когда до нее дошла суть незаданного вопроса, Кира замерла и воскликнула слишком громко:
– Фу! Кошмар какой! Нет, конечно!
– Да не кричи, я верю тебе, верю, – озираясь, словно воришка, сказал парень.
Он даже похлопал Киру по плечу, но та дернула им, не поощряя прикосновения.
Дальше шли молча. Около четырех шагов. Потом Кира не выдержала и спросила:
– Ты чего за мной плетешься?
– Я иду к своему знаку и задаюсь вопросом, почему это ты плетешься за мной.
– Вообще-то это я иду к своему знаку, а ты…
Кира запнулась, осознав, что это значит. Она остановилась, и парень ей вторил.
До группы, где стояли Козероги, оставалась пара шагов. Кира чувствовала вину, ведь не слушала вступительную речь. А должна была. Она собиралась слушать все, что говорят преподаватели, быть примерной ученицей, и продолжать зарабатывать по меньшей мере сто баллов за каждый предмет. Зачем прерывать эту традицию? Кира уже стала исключением, учась на высшие баллы три года подряд. Почему не стать тем редким случаем, который зарабатывал сотки всю учебу?
Тем не менее она продолжила не вслушиваться в речи с помоста. Развернувшись, чтобы стоять лицом к лицу с этим прилипалой, она спросила:
– Как тебя зовут?
Парень протянул руку и, широко улыбаясь, сказал:
– Киса.
Кира фыркнула. Руку не пожала. Вместо этого двинулась вперед и наконец-то примкнула к толпе. Здесь не слушать торжественную речь было не так совестно.
– А тебя как?
Обернувшись, Кира увидела, что парень встал за ней. Если он не соврал с именем, то он и правда Козерог. Но что-то было в его внешности, из-за чего Кира понимала: правду он говорит редко и нехотя.
– Псина, – сказала Кира.
И отвернулась. Попробовала услышать, о чем говорил преподаватель, но не преуспела. Киса воскликнул:
– Эй! Я тебе вообще-то честно сказал!
Смирившись с тем, что не сможет слушать преподавателей, пока находится в поле зрения Кисы, Кира схватила его за руку и отвела от толпы на несколько шагов. А потом заговорила грозным шепотом, надеясь, что ее никто, кроме него, не слышит.
– Прекрати мне докучать! Я не собираюсь тут ни с кем дружбы водить, особенно с тобой! Или отстань от меня, или…
Кира запнулась, досадуя, что не смогла быстро выдумать, чем бы угрожать. Киса этим воспользовался:
– Или что?
Кира хотела просто уйти. Что она собралась доказывать этому обормоту? Но теперь он схватил ее за руку, и, положив ладонь на сердце, заговорил:
– Понимаешь, мы встретились с тобой уже дважды. Один это случайность, два совпадение, три закономерность… Боюсь, если мы встретимся еще раз, то придется нам стать друзьями на веки вечные.
– Мы же Козероги, – произнесла Кира, первый раз в жизни сказав свой знак без удовольствия. – Мы еще встретимся как минимум на общем занятии.
