Танк стоял в засаде на краю леса, спрятавшись за крытым соломой сараем. Обзору немного мешал густой сад прямо по курсу, однако он же и скрывал от врага КВ-1. Деревня давно горела. Вот уже наша пехота начала оставлять свои позиции, откатывалась назад, за деревню, в лес. И сейчас пришла очередь последней боевой машины танковой роты. Остальные стоят горелыми остовами на подступах к деревеньке, а два танка застыли без топлива, и экипажи были вынуждены подорвать их, предварительно отдав последние снаряды пока ещё боеспособному танку Кузьмы Кольцова.
Изредка появится вражеская танкетка и тут же скроется за бугром. Миномёты ведут огонь из-за горки, их не достать, а зря тратить снаряды – себе дороже. Тут бы свои артиллеристы пригодились, да где их взять.
Залегшие метрах в двухстах от деревни немцы не те цели. Вот уж точно «из пушки по воробьям». Хотя, помочь нашей пехоте стоило бы, будь чуть больше снарядов или достаточное количество патронов к танковому пулемёту. Но, увы!
На том краю поля, на расстоянии около километра от места боя, Кузьма видит, как прибывает подкрепление к немцам. Вот подошли две крытые брезентом машины, из них стали выпрыгивать пехота, выстраиваясь в колонну по три, готовилась к маршу на передовую.
– Андрей, рядовой Суздальцев! Внимание! – Кузьма плотнее прижал ларингофоны переговорного устройства. – Приготовиться!
В тот же момент танк вздрогнул, наполнился работой двигателя.
– Выскакиваешь вперёд сарая на метров десять и замираешь!
– Есть! Понял! – голос механика-водителя слегка подрагивал.
– Наводчик! Ориентир: от подбитого тракторного тягача вправо сто, цель – пехота до роты солдат противника. Два залпа и в укрытие! Пошёл!
Танк плавно выкатился из-за сарая, замер.
– Есть цель! – доложил Фёдор Кирюшин.
– Выстрел! – и в тот же момент танк вздрогнул и снова застыл.
– Готово! – доложил заряжающий Агафон Куцый.
– Есть цель!
– Выстрел!
Танк дёрнулся и снова так же плавно отошёл за сарай, механик-водитель тут же заглушил двигатель: топливо надо было беречь.
Выстрелы попали в цель. Сейчас Кузьма видел, как в панике разбегались уцелевшие солдаты, как суматошно открыли пулемётную стрельбу в никуда танкетки.
После восьмого выстрела их засекли, откуда-то подошли пушки, и снаряды противника ложились всё ближе и ближе. Вот запылал и сарай, пришла пора покидать ставший ненужным танк.
– Сколько топлива, Андрей? – Кузьма никак не хотел оставлять боевую машину, всё тянул время.
– Литров десять, с ведро, командир. Может, чуть-чуть больше.
– Павел, Назаров? – Кузьма вызвал на связь стрелка-радиста.
Высунувшись наполовину из люка, младший сержант оценивал обстановку.
Почти не видно красноармейцев: успели отойти за деревню в лес. По полю к деревне медленно, но уверенно подходила немецкая пехота в сопровождении нескольких танкеток, что поливали пулемётным огнём всё окрест.
– Сколько патронов к пулемёту, Паша?
– Один магазин, шестьдесят три патрончика, командир.
– Задействовать будешь курсовой пулемёт, понял? Стрелять только наверняка.
Из личного оружия у Кузьмы был пистолет, как и у членов экипажа, да ещё три гранаты Ф-1. Однако ещё вчера, когда вызывали Кузьму в штаб, Агафон не сидел просто так, даром времени не терял, а вместе с Федей и Пашей обрыскали окрестности разбомбленной переправы, и обзавелись винтовками с небольшим запасом патронов на каждого члена экипажа. Винтовки привязали на наружной стороне машины за скобу, и сейчас они находились сбоку, не мешая экипажу танка.
